Филоктет
Шрифт:
Жених ее.
Пастух
И здесь мы слухи слыхивали дальние
о Леде, лебединой песне, выводке
два на два - сев бессмертного, сев смертного,
сестра сестре чужие, братья заодно
в бессмертии и смерти. Словно зов какой
прошел по землям варварским и греческим,
по-над водой пластался, горы рослые
с подошв и до вершин их обтекал, звучал:
идите в Спарту, там вашим желаниям,
мужи-герои, будет награждение.
И здесь, в глуши, шум
мы было - покачнулись чёлны утлые
у берега, воды черпнули, как нам плыть!
Но долго, долго сердце беспокоилось,
кипела желчь ночами полусонными.
Филоктет
И знал ведь: среди стольких мощных витязей
кто я, кто мне отдаст овечку белую,
не взысканному славой? Меж наследников
царей, владык богатых сиротлив и нищ
ходил, бродил, смотрел я. Всех имений-то
полста дворов, луг да канава, рощица
да кладбище за ней со всеми предками.
Зачем, зачем я Тиндарея старого
просил, припав к ногам, в зятья взять? Хохотом
дворец зашелся: дворня потешалася
над женихом последним. Зол и горд стоял,
недвижим под насмешками - и вдруг она
прыг со скамейки, подошла, взглянула мне
глаза в глаза, ее лукавством тронуты
и ласковой любовью, повела бровьми -
и я пропал. Дала мне кубок махонький -
что было в нем, я выпил, не распробовал,
но и вода колодезная всяких вин
разымчивей, из белых ручек принятая.
Как облила мне сердце нежной влагою,
ни с кем не убоялся состязания,
колчан нащупал, стрелы пересчитывал
и женихов. Я мнил: успею быстрыми,
пернатые взлетят, провоют в воздухе -
у-у-у - на грудь им прянут коршунами,
плоть растерзают белую, жизнь вон из жил -
один останусь с девою, с супругою.
Но отняла воинственность, коснулась лишь
лица, брады моей, я встал смирнехонько
со всеми в ряд. Сверх всяких строгих доводов
надеялся, дал клятву не злодействовать
тому, кого Елена мужем выберет.
Я думал: мне клянутся, а не я клянусь.
Пастух
И кто еще там был?
Филоктет
Вся слава Греции.
Вот он, пространно-властительный царь Агамемнон. Такого
выберешь если в мужья, проклянешь свою женскую долю:
он пересилит судьбу твою, станешь обузой супругу
сильному, но для тебя, может, лучше от Рока укрыться.
Вяжет узлы Одиссей хитроумный, сеть тонкой работы
прочная выйдет - ни малой рыбешке, ни киту-акуле
сквозь не пройти. На тебя ли та сеть? Нет, другая тут ловля:
в мрежи всю Грецию он
Бычится, стонет Аякс Теламонид, дуреет под ношей
страхов, обид: проиграть ему страшно, обидно другому
приз уступить, а страшней тебе, юной и дерзкой, достаться.
Станешь насмешничать - честь мужа где? Вся под юбкой цветастой.
Юный спешит Антилох - долго юный и вечно наследник,
век свой, заеденный Нестором, бросит к ногам твоим; мало
платит за девство тебе: не хозяйкой - жиличкой и гостьей
в доме чужом водворишься у свекра под строгим надзором.
Грозный стоит Диомед, разрушивший Фивы, любимец
девы Паллады. Он мужеством пышет, он, кровью несытый,
груб, прям и крут. По душе ли тебе эта честность и злоба?
В лучшем привыкшая обществе жить, ценишь мысли - тут пусто.
Ходят по залу другие, толкутся толпою, их шепот
не прекращается. Толстых, худых, невысоких, высоких,
славных умом и богатством - их сотни, их многие тыщи.
Это народ во всей мощи пришел тебя сватать, Елена.
Пастух
И выбор пал на Менелая.
Филоктет
Тяжкие
в Итаке цепи выкованы - клятвами
владеет Зевс. Я внутрь загнал мучения
любви своей, вернулся тих на родину.
Что выиграл, пути клятвопреступного,
я, побоявшийся...
Зачем не я приплыл богатством Азии
потряхивать, приманивать?.. Сейчас бы сам
выдерживал осаду, бился во поле
с Ахиллом и Аяксом, а устав в трудах
тяжолых, бранных, шел бы к милой женушке.
Пастух
А все жива в нечистом сердце страсть.
Филоктет
Живехонька.
( Н аигрывает на луке. )
Молодость моя, молодость,
бесталанное ты мое житье;
холодность ее, холодность,
я, зависящий от нее.
Подлости мои, подлости:
ходы-выходы к ней искал;
доблести ее, доблести,
дородности, а я мал.
В ревности своей, трезвости
незамутненный взор
резвости ее, резвости
видит вдаль и в упор.
Пастух
Что травишь сердце, вспоминаешь?
Филоктет