Философическое путешествие
Шрифт:
– Да как вам вообще пришло такое в голову?
– спросил мистер Фезерстоун.
– И потом, разве она не замужем? Ведь у нее есть Эди.
– Да, она в некотором роде замужем.
– Что значит - в некотором роде?!
– Мистер Фезерстоун уже почти кричал.
– А муж бросил ее лет восемь-девять назад, - сказал Нигглер.
– Теперь считается, что она свободна.
– Свободна, - повторил мистер Фезерстоун, - очень мне нравится это
– Я - нет, не свободен. Но кольцо я ей все равно должен подарить. Придется где-то занять. Иначе...
– Что - иначе?
– Иначе она утопится. Я всю ночь не спал, уговаривал ее, старался хоть как-нибудь утешить. Только она ни в какую. Уж так расстроилась, что кольцо не привез. Я ведь обещал, понимаете? Клятву дал. Утопится она теперь, я точно знаю.
– Но вы не имеете права, это безнравственно!
Нигглер горестно вздохнул - видно, слова мистера Фезерстоуна задели его за живое.
– Не надо, Фезер, зачем так жестоко. В следующий раз я обязательно должен привезти ей кольцо. Иначе навеки лишусь сна и покоя.
– Да почему, объясните ради всего святого.
– Хочу скрасить ей жизнь, - отвечал Нигглер.
– Пусть хоть немного порадуется.
Мистер Фезерстоун обескураженно молчал, Нигглер же принялся свертывать уже которую по счету цигарку, и руки его показались мистеру Фезерстоуну трогательно беспомощными.
– Вы разве не слышали, как она плакала?
– робко спросил он мистера Фезерстоуна.
– Всю ночь напролет слезы лила. У меня до сих пор стоят в ушах ее рыдания.
Мистер Фезерстоун признался, что после аспирина спал мертвым сном и ничего не слышал.
– Сердце разрывается, - продолжал Нигглер.
– Во что бы то ни стало должен привезти ей кольцо. Хочешь не хочешь, а надо раздобыть сегодня у кого-нибудь пятерку.
Мистер Фезерстоун умоляюще попросил Нигглера не обращаться к нему, у него осталось всего десять шиллингов.
– Нет, вас-то я нипочем не стал бы просить, - успокоил его Нигглер.
– И в мыслях не было. Но я вот подумал...
– Что вы подумали?
– Подумал, может, ваша тетушка выручит? Может, вы у нее попросите? Всего на один день, до завтра.
– До завтра? Почему до завтра?
– Завтра мне в гараже заплатят, - объяснил Нигглер.
– На обратном пути я загляну к вам и верну тетушкину пятерку.
– Так вы купите кольцо после получки.
– Нет, после получки не выйдет. Времени не будет. А вот сегодня вечером я свободен. К трем мы будем на
Мистер Фезерстоун молчал, то ли размышляя, то ли в знак отказа, а может быть, одновременно и размышляя, и отказывая.
– А я-то надеялся, вы согласитесь. Думал, поможете мне в трудную минуту, - проговорил Нигглер так грустно и укоризненно, что у мистера Фезерстоуна кошки на душе заскребли.
– Я-то ведь вам столько добра сделал. Две ночи ночевали бесплатно, два дня обедали даром, везу вас вон из какой дали.
Мистер Фезерстоун уныло согласился, что да, действительно, так оно и есть. Две ночи бесплатно ночевал, два дня даром обедал, и везет его Нигглер вон из какой дали. Не говоря уж о петушках.
– Да ведь, господи, Фезер, я всего на один день прошу. Мне ведь Лил порадовать хочется. Так хочется порадовать человека.
Мистер Фезерстоун ничуть не удивился бы, припади сейчас Нигглер к его плечу и разрыдайся. И вдруг неожиданно для самого себя он принялся утешать Нигглера:
– Ладно, Нигглер, не огорчайтесь. Я постараюсь. Сделаю все, что смогу, обещаю вам. Тетка у меня в общем-то добрая.
Через два часа Нигглер говорил мистеру Фезерстоуну, высунувшись из кабины грузовика, который стоял возле красного кирпичного особняка в викторианском стиле, увитого по веранде огромной глицинией, чьи пышные белые кисти благоухали на апрельском солнце:
– Спасибо, Фезер, большое вам спасибо. Так я завтра заеду. Я рано буду ехать и потому просуну конверт под дверь. Ну, счастливо.
– Счастливо, Нигглер, - ответил мистер Фезерстоун, - всего вам доброго.
Нигглер выжал сцепление. День стоял чудесный, хорошо жить на свете, черт побери. Скоро лето, поспеет зеленый горошек и молодой картофель, утята вырастут и нагуляют жир, можно будет печь их с яблоками. Теперь надо примечать, где разводят уток. Скачки каждый день всякие - гладкие, с препятствиями. Эх, славное времечко наступает. Можно считать, уже наступило.
– Счастливо оставаться, Фезер, - проговорил Нигглер, высунулся из кабины и, широко улыбаясь во весь рот, сердечно, с благодарностью потряс руку мистеру Фезерстоуну, который все еще шмыгал носом и никак не мог стряхнуть с себя сонный дурман.
– Ну, изучайте свою философию, всяческих вам успехов.
– И, когда грузовик уже тронулся, он вдруг рассмеялся своим неожиданным хриплым смехом, столь похожим на предсмертный крик задушенного петуха.
– Глядишь, на весь мир прославитесь, как этот ваш Платон.