Философия ценности ужаса за целью – свободы
Шрифт:
На которых нам светило – этим
Солнце – в бесконечной белизне,
Только стало обществом, увы,
Нам оно – неясно потому.
Не сошлись – искусственные сны,
Словно мы не видели – порога,
Только страх искать – одни мечты,
И струилась вымыслом – пора,
По которой вспахивали – много
Дней и вековых, угрюмых лет
Эти боли, словно на ответ,
Нам – не просвещая сердце ада.
Может
Может вышла пустота – из завтра,
Только тает на дороге – мне
Снег – того же блюда до утра.
Щадящая роскошь могил
Где белёсые вепри – одни
Поднимают угрюмо глаза,
Где остались мы вечно – хранить
Идеальные зори – в ответ,
Ты напишешь свой очерк – у сна,
Ты, пытаясь – найти силуэт
Будешь долго – могилы искать,
От причины, которой уж нет.
Вдаль по роскоши – тихо уют
Распрягает тот звон – бытия,
Вон, он видит – ту ясность и плут,
От короткого входа – для глаз.
Им железные прутья, как гниль
В расстоянии сцепленной – тьмы
Рассмотрели, что будем одним
В иллюзорности утра – иметь,
Эту долгую рябь – по глазам,
Вместо чёрного общества – имени,
Вместо прошлых историй и бед,
От короткой ноги – по уму.
Так ты вышел от этого – сам,
Ты не стал этим миром – надежды,
Но могилами смотришь – едва,
Нам запутавшись – в теле обид.
Ты прекрасен – под чалым умом,
Что нелётное общество – смысла,
Чтобы думать о чувствах – потом,
И раскрасив свой – вечный сюжет
Нам пройти по могилам – одним,
Им заглядывая – между руинами,
Где от тленной погоды – видны
Историчности всполохи – лет.
Где белёсые вепри – стоят,
Им ты верил, как сном – на обиду,
Им манил экзальтацию – в нас
И просил иллюзорный – восход
Быть другим – означением лет,
Быть по чёрной развалине – мира,
Как и тонкие бивни – в аду
Идеальности – в скрещённой тьме.
Посторонний шёл из под земли..
Не после эхо, не днём досужим
Ты вышла ранней, придворной сутью,
Над полем мира и в том – привычка,
Как шёпот лиры, как ветер лично.
Ты оперила – свой шарм за
Ты воздух мирно – не видишь ложью,
Чтоб шёл сторонний – привет морали
И только нам он – одним был равен.
Одним несчастен – за словом этим,
Где пишет светом – в прямую даль
Из под земли – свой долгий танец,
Свой смерти полдень – до края жизни.
Как этим стать ей, как жить обратно,
Чтоб в поле мира – не страхом, жалко
В том облекать – привычки стройной,
Культуры моды – и в этом призраке?
За шаль свободы – ты вьёшь узорно
Природу формы и свет твой – вышел,
Как сень сознания, как честь из мира,
Но край свободы – на дне Земли
Твой ставит ровный – мотиву пользы,
К той части мира, где ты на моде -
Была просторной, как неба тени
И посторонней – из слов в мгновении.
Той жалкой ложью – не видит счастье,
Той формой кожи – не ждёт угрюмо
Последний тождества – пришелец мира,
Он только воет нам – внутри умом.
Он был уродством и светом – после,
Не выжат ветром – из под земли,
Но сном могильным – под ним проходишь,
Как вечность хочешь – угнаться этим.
Не некромант ты, не право к чести,
Твой дух подземный – не верит слову,
Что живо там его – природой горе,
Пришельца только – скупое прошлое.
Так вышел ролью – наглядно после
Из под земли он и – стал угоден,
Тебе ли, миру, иль странной маске
Близ части света – в дурном глазу?
Часовой чёрной пропасти
Зёрнами выше застигнутых стен,
В прошлых привычках – сегодня стою,
Знаю ли истину, помня одну
Лирику, падая в пропасти мира?
Чёрным ли часом – обратно иду
В ту поколения сцепленной – формы
Маски – за правом играть не одну
Форму изысканной роскоши – главной?
Над часовым – неприметен на вид
Трудный источник – внутри идеала,
Словно предчувствие – точно хранит
Слов повседневность и прошлые – козни.
Над часовым – не проняв идеал,
Ты не проходишь – в обратную пропасть,
Только шатаешься – к личности, в миг,
Словно по улицам мрака – стоишь,
Ждёшь ожидание ужаса – в мире,
Им ты, как родственник – в талом раю
Словом не знаешь сегодня – историю,