Философия достоинства, свободы и прав человека
Шрифт:
Вернемся, однако, к Донцову. В определенной степени его творения представляют собой негодную попытку практического приложения тезисов знаменитой книги Макиавелли «Государь» к украинским реалиям первой половины ХХ века. Так, в частности, он писал: «Согласно данной теории, создание украинского государства должно было стать высшей целью для каждого украинца, ради которой можно было не считаться со средствами, идти на любые жертвы и даже преступления». Неуклонно придерживаясь подобной логики рассуждений, Донцов раньше других идеологов украинского национализма заявил о своей приверженности теории фашизма. Так, ещё в 1923 г. в львовском журнале «Литературно-научный вестник» была опубликована его статья «Фашисты ли мы?». Уже в этом политическом эссе он признал, что разделяет тот «политический и моральный дух», который свойственен фашизму. Более того, вероятно, на каком-то этапе своего идеологического развития он самым естественным образом стал сторонником его крайней формы выражения — нацизма. Немецкий нацизм при этом он рассматривал в качестве того клина, с помощью которого, по его мнению, можно будет однозначно вышибить клин российского большевизма. В момент триумфального и кровавого шествия гитлеризма по Европе он утверждал: «Для нас самое важное в
Этим стилем двоедушия, собственно говоря, и было проникнуто всё его публицистическое творчество вплоть до оглашения приговора Международного военного трибунала, который, как известно, проходил в городе Нюрнберге (Германия) с 20 ноября 1945 г. по 1 октября 1946 г.
После Второй мировой войны Донцов покинул европейский континент и переехал на постоянное жительство в Канаду. И уже там, занимаясь переизданием своих трудов, он тщательно вымарывал те места, в которых нашло отражение его неподдельное восхищение Муссолини и Гитлером, фашизмом и нацизмом, фашистской Италией и нацистской Германией. Но, несмотря на эту запоздалую самоцензуру, ничуть не погрешив против истины, можно утверждать, что украинский интегральный национализм — это весьма примитивная проекция фашизма на исторические реалии Украины. Всё вместе взятое и позволило канадскому историку Тарасу Курило заявить: «Можно сказать, что Донцов создал украинскую версию фашизма» («Украинская правда», 4.03.2012 г.). Более развернутую характеристику творениям основоположника украинского фашизма дал украинский писатель и историк Олесь Алексеевич Бузина (1969–2015). В частности, в статье «Три народа Украины и прагматичный национализм» он писал: «Интегральный (то есть, «всеобъемлющий», «тоталитарный») украинский национализм был пародией на аналогичные идеологии Центральной Европы, возникшие в паузе между Первой и Второй мировыми войнами. Это была макароническая, неоригинальная система, причудливо совмещавшая в себе элементы итальянского фашизма, германского национал-социализма и аналогичных румынских, венгерских и хорватских «измов». Характерно, что ее отцом был даже не украинец, а русский маргинал Дмитрий Донцов — невероятно трусливый в повседневной жизни мыслитель провокаторского толка. Его «труды», составленные в основном из чужих цитат, могли иметь успех разве что у таких непереборчивых провинциалов, как студенты агрономического факультета Львовской политехники, коими являлись Шухевич, Бандера и их однокашники».Процитированные авторы правы: именно пестрая смесь из фашистских, нацистских и других подобного рода националистических идеологий стала основой украинского интегрального национализма. На его фашистские корни обращается внимание и в современной польской прессе. Так, например, в статье «Мы все забыли» польский писатель Рафал Земкевич отмечает, что «законотворец и идеолог украинского национализма Дмитрий Донцов был горячим поклонником Муссолини и Гитлера. Он переводил их труды на украинский и вдохновлялся ими при создании программы основанной в 1929 г. Организации украинских националистов, ОУН, вооруженным крылом которой была возникшая позже «повстанческая армия» УПА. Его opus magnum «Национализм» вместе с распространявшимся Донцовым «Декалогом украинского националиста», а также вдохновленная Донцовым книга Мыколы Сциборского «Нациократия» стали библией идеологии, которая совершенно открыто призывала к «очищению» Украины от иноземцев, но также от «антинационального элемента» среди этнических украинцев, санкционируя как необходимость массовое уничтожение и рекомендуя «наследникам славы Владимирова Тризуба» коварство, ненависть и готовность идти на любое преступление, которого потребует «польза дела». Здесь надо подчеркнуть, что «польза дела», то есть создание Великой Украины «на границе двух миров» — то есть, не являющейся ни Западом, ни Востоком — требовало, согласно Донцову и Сциборскому, не только полного устранения инородцев, но также, как провозглашали и другие идеологии этого типа, ликвидации «плохих» украинцев».
Спору нет: создание своего государства — благая цель для любой нации, но не путем уничтожения своих соотечественников иного этнического происхождения. Возможно, многие проблемы Украины как раз и оказались порожденными тем обстоятельством, что лидеры украинской партии этнической нетерпимости не удосужились осмыслить эти простые истины сквозь призму доктрины естественного права всех жителей соответствующей территории на достоинство, свободу и права человека. Во всяком случае, очевидное непонимание этой доктрины некоторыми наперсниками партии этнической нетерпимости, лидером которой на одну каденцию (2005–2010) стал третий Президент Украины, заставляет со всей откровенностью поднимать эту тему на всех этапах данного повествования. Как бы там ни было, но подавать чувства этнической ненависти в качестве национальной идеи, видит Бог, язык не поворачивается, поскольку ненависть и страсть к уничтожению других людей не может и не должна получать санкцию ни одного народа, а тем самым и окрашиваться в общенациональные цвета. Более того, одно только подозрение, которое может пасть на какую-либо нацию в абсолютной поддержке подобной идеологии, будет тяжким обвинением и всеобщим проклятием со стороны международного права прав человека правовой матрицы современной западноевропейской цивилизации.
Однако вернемся к отцам-основателям идеологии радикального украинского национализма. Наряду с Донцовым к сонму оных причисляется также и адвокат Николай Иванович Михновский (1873–1924). По его мнению, «только держава одноплеменного государственного содержания» может дать своим членам ничем не ограниченную способность всестороннего духовного развития и достижения наилучшего материального благополучия. Чтобы понять, что подразумевал сей «правовед» под маловразумительным на первый взгляд словосочетанием «одноплеменного государственного содержания», достаточно ознакомиться с его взглядами, о которых он откровенно поведал в своем печально известном произведении под весьма многозначительным названием «Десять заповедей для Украинской народной партии» (1903 г.). В этом примечательном документе под номерами 2 и 3 значатся следующие, вероятно, вырвавшиеся прямо из сердца этого публициста тезисы:
«Все люди твои братья, однако москали, ляхи, венгры, румыны и жиды — это враги нашего народа, пока они господствуют над нами и используют нас.
Украина для украинцев! Поэтому
Разумеется, идеологи партии этнической нетерпимости отдавали себе отчёт, что перечисленные этносы, коренные народы и нации далеко не манекены в витринах отечественных лавок и магазинов и вряд ли будут безропотно взирать на то, как их станут изгонять, истреблять и грабить приверженцы этой партии. Рецепт того, как в этом случае вести себя своим приспешникам, собственно говоря, и сформулировал адепт украинской модификации фашизма Донцов. В частности, он утверждал, что «фанатизм», «инстинктивные чувства», «эмоциональность» вместо «разумности», дух «национальной нетерпимости» — всё, что оплевывали в нас, должно реабилитировать свежее и молодое украинство… Мы должны набраться веры в великую миссию своей идеи и агрессивно эту веру распространять. Нация, которая хочет господствовать, должна иметь и доминирующую психику народа-господина».
Невозможно было бы возражать автору этих строк, пропагандирующему такую «психику» с целью воспитания, например, воинов, идущих на ратный подвиг с хорошо вооружённым, сильным и агрессивным противником. Вероятно, подобное было бы вполне объяснимым в применении к спартанцам со стороны их военных наставников в Древней Спарте. Но совсем иной характер приобретает практическое применение подобного рода рекомендаций в отношении мирного, беззащитного и неподготовленного к нападению национального меньшинства, не имеющего при этом каких-либо вооруженных формирований, способных защитить своих подопечных. Да и что может представлять собой та страна, в которой каждое национальное меньшинство и коренной народ должны будут уповать на силу, чтобы защитить своё достоинство, свободу и права человека? Какое будущее может ожидать население на территории вечных распрей и противостояний? Вероятно, это не единственные вопросы, которые остались вне поля зрения наших доморощенных идеологов.
Став «крестными отцами» политики этнической нетерпимости, вышеупомянутые деятели приложили немало усилий для создания соответствующей партии, которая намного пережила своих отцов-основателей, поскольку их идеи упали на благодатную ментальную почву определенной части населения той территории, на которую ныне распространяется суверенитет Украины. Вовсе не случайно ряды приспешников этой партии не редеют, а многие и сегодня откровенно заявляют о своей приверженности этому идейному наследию прошлого. В частности, один из современных и самых неуемных представителей этой партии в одном из своих интервью, ничуть не смущаясь официально провозглашенным курсом Украины на европейскую интеграцию, а также очевидными реалиями XXI века, утверждал: «Мы являемся украинскими националистами — этим все сказано. Мы не хотим никому подражать. Наш кумир как политический деятель — Степан Бандера. Мы основываем нашу идеологию на трудах Михновского, Донцова, просто пытаемся их осовременить к теперешним реалиям и условиям нашей жизни».
И здесь надо со всей откровенностью признать, что уроженец Австро-Венгерской империи Степан Андреевич Бандера (1909–1959), действительно, является подлинным кумиром значительной части населения современной Украины. В этом отношении впору говорить о некой «бандеромании». Об этом, например, неопровержимо свидетельствуют итоги проведённого с августа 2007 г. по май 2008 г. телевизионного проекта «Великие Украинцы», о результатах которого любезно поведал почтенной публике экс-шеф-редактор проекта в своей статье «Как украли «Великого украинца»» («Украинская правда», 20.05.2008 г.). Как известно, официально лидером зрительских симпатий был объявлен Великий князь Киевский Ярослав Мудрый (978-1054). Но, по настоятельным утверждениям автора вышеупомянутой публикации, в действительности, неоспоримым победителем этого конкурса стал Бандера (для справки: великими соотечественниками соответственно были признаны: в Великобритании — Уинстон Черчилль; в Германии — Конрад Аденауэр; в Финляндии — Карл Густав Маннергейм; во Франции — Шарль де Голль; в США — Рональд Рейган. Конечно, по поводу каждой из упомянутых исторических фигур можно спорить до бесконечности, но одно бесспорно: ни за кого из упомянутых лиц не стыдно перед другими народами). Это обстоятельство вызвало значительный резонанс в украинском социуме: мнения кардинально разошлись. Посему, с одной стороны, вполне можно понять праведный гнев тех депутатов Верховной Рады Украины, которые озаботились созданием временной следственной комиссии с целью установления телевизионной справедливости по отношению к своему духовному и политическому кумиру. Это тем более логично, что утверждению соответствующей системы ценностей, собственно говоря, и посвящена львиная доля приложения их сил в высшем законодательном органе страны. С другой стороны, например, украинский историк О.А. Бузина обратил внимание на «лакейскую пропагандистскую кампанию, развязанную «оранжевым лобби» на одном из центральных каналов, когда кровавого маньяка из ОУН несколько лет назад протаскивали на пост самого главного «великого українця»».
Лично для меня телевизионная «победа» Бандеры — непреложный факт. Более того, я убеждён, что именно он и является подлинным выразителем чувств и мировоззрения, стереотипов поведения и устремлений партии этнической нетерпимости, в неформальном членстве которой пребывает ныне значительная часть населения Украины. И в каком-то смысле все эти люди в полной мере, абсолютно легально, и без каких-либо кавычек вправе именоваться бандеровцами (или как их ещё довольно иронически именуют «бандеролюбами»). В весьма прискорбной форме это признал канадский историк Тарас Курило, который заметил, что «галичане да и остальная часть свидомых украинцев обернули неуважительно-враждебное «бандеровцы», которое они слышали в свой адрес со стороны русских националистов или «своих» русофилов, на позитивную само-идентификацию». Причём о месте преимущественного обитания бандеровцев свидетельствует тот факт, что их кумир был признан почетным гражданином таких городов, как Ивано-Франковск, Львов, Тернополь и Луцк («Украинская правда», 18.12.2010 г.). Зная историю вопроса, можно смело заявить, что покойный Бандера и современные бандеровцы по своей ментальности — близнецы-братья. Причём вынужден это констатировать без какой-либо тени иронии или сарказма, а лишь с чувством глубокой скорби и безграничного стыда перед памятью сотен тысяч невинно и зверски умерщвленных людей по той только причине, что Бог сподобил их родиться не похожими на своих палачей. К более подробному анализу итогов подобной деятельности мы непременно вернемся в параграфе 5.3.1. раздела 5 настоящей работы.