Философия и психология фантастики

Фрумкин Константин Григорьевич

Заметим, что тот, кто в принципе допускает возможность магической интерпретации истории, в иных обстоятельствах может признать пальму первенства за социологами - все зависит о того, соответствуют ли действительности сообщаемые "магами" оккультные тайны. Если Асгард действительно существовал, то "в нашей истории многое, наконец-то, становится ясно", но если это выдумка писателей - тогда в свои права вступают историки и философы. Если существуют тайные общества и эзотерические тайны - то история подчинена им, ну а "на нет и суда нет". Таков взгляд "умеренных" оккультистов, к коим, пожалуй, стоит зачислить большинство любящих порассуждать об истории и политике обывателей. Но социологический подход не может присудить победу противнику даже гипотетически. Мнение "антимагов" заключается в следующем: в принципиально доступной для историков и социологов форме имеется такое огромное количество информации и информации столь важной, что даже

теоретически нельзя представить, что где-то можно скрыть какой-то мелкий фактик, который бы играл руководящую роль в отношении имеющегося у нас массива фактов. Экзотерическая информация всегда важнее эзотерической, поскольку экзотерические факты находятся в большинстве.

С точки зрения методологии познания, отрицание криптоисторического мышления не есть даже отрицание мистики или парапсихологии как таковых, скорее это борьба с однофакторными моделями исторических процессов - и в защиту многофакторных моделей. В новелле Густава Майринка "Действо сверчков" причиной Первой мировой войны объявляется магический обряд, совершенный ненавидящим всех европейцев тибетским колдуном над картой Европы. Допустим, это правда, - но тибетскому проклятию удалось воспользоваться огромным количеством сопутствующих войне условий - от замыслов Германии до предшествующей гонки вооружений, от колониального соперничества держав до социальной обстановки. Даже если среди причин Первой мировой войны числится некий магический обряд - то такой обряд может быть лишь одной из множества других, более материалистических причин.

Почему во Второй мировой войне Советский Союз победил Германию? Потому, что он располагал большим, чем у Германии военно-промышленным потенциалом, потому, что у него была огромная территория, потому, что он смог создать большую по численности и вооружению армию, потому, что на его стороне была коалиция более сильных государств, чем на стороне Германии. Если так можно выразиться, эти общие соображения "исчерпывают вселенную", и непонятно где, в каком уголке мира может найтись тайный фактик, который смог бы объяснить победу в войне глубже, чем эти - пусть и самые общие, но вполне глобальные соображения. Сила и популярность "Ледокола" Суворова - Резуна именно в том, что он постоянно апеллировал именно к таким, общим и глобальным фактам и постоянно не уставал подчеркивать, что там, где речь идет о многолетней подготовке к войне, производимой огромным государством, там никакая частность, магический обряд или "операция спецслужб" уже не имеют значения.

Самую выразительную и яркую критику любых попыток поставить судьбу войны в зависимость от одного компактного факта дал Лев Толстой во вступлении к третьему тому "Войны и мира". Том начинается с того, что Толстой приводит различные частные объяснения вторжения Наполеона в Россию. Констатировав неудовлетворительность их всех Толстой пишет: "Для нас, потомков - не историков, не увлеченных процессом изыскания и потому, с незатемненным здравым смыслом созерцающих событие, причины его представляются в неисчислимом количестве. Чем больше мы углубляемся в изыскании причин, тем больше нам их открывается, и всякая отдельно взятая причина или целый ряд причин представляются нам одинаково справедливыми сами по себе, и одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с громадностью события, и одинаково ложными по недействительности своей (без участия других совпавших причин) произвести совершившееся событие". Теоретически можно предположить, что Толстой признает среди причин начала войны 1812 года совершенный кем-то магический обряд или надетое волшебное кольцо. Но и эти фантастические факты будут лишь ничтожными штрихами в громадном комплексе причин войны, неохватность которого заставили Толстого сказать, что всякое событие "находится в связи с общим ходом истории и определено предвечно". В литературном произведении утверждение, что на войне использовалась магия, будет, если так можно выразиться, произволом первой степени, допустимым с точки зрения социально-философской. Но утверждение, что и начало, и исход войны зависели только от магического обряда, станет допущением куда более произвольным.

Можно ли представить себе, чтобы какие-то рассекреченные архивы опровергли бы теорию Маркса? Фантастам можно предложить измыслить любой секретный документ, который бы дискредитировал марксизм - они не справятся. Как можно опровергнуть развитие производительных сил? В каком тайном архиве будет написано, что его не было? Кто бы ни стоял за спинами политиков и за кулисами войн, феодализм остается феодализмом, капитализм - капитализмом, а первоначальное накопление - первоначальным накоплением. Марксизм был поколеблен ходом истории и методологической критикой противников, но отнюдь не разоблачениями скрывавшихся кем-то тайн.

В "Собачьем сердце" Булгакова есть известный монолог профессора Преображенского о разрухе. То, что трамваи не ходят, а электричество отключают, профессору объясняют универсальным словом "разруха". "Что это за разруха, ведьма, старуха с клюкой?" - вопрошает профессор и далее

говорит о том, что разруха - это не нечто отдельное, с чем можно бороться, а просто состояние, когда каждый из членов общества перестает выполнять свои обязанности. Этот монолог - пример того, как аналитическое мышление отбивается от наступающего на него дискурса Осведомленности, пока еще прикрывающегося маской аналитичности. Пока еще разруха - лишь обобщающее понятие, лишь обозначение сложившегося положения дел, но его используют так, что к нему начинают постепенно относиться как к чему-то, на что можно указать пальцем, что можно увидеть непосредственно, если куда-то попасть. Универсальная объяснительная категория уже приобрела главное свойство, характерное для эзотерической тайны - необходимую компактность, и чтобы Аналитика превратилась в Эзотерику и Криптоисторию, необходимо лишь изменить онтологический статус этой категории - превратить ее в факт, в образ, в "старуху с клюкой". Ну, а поскольку могущество этой категории совершенно исключительно, поскольку она действительно управляет всей ситуацией в обществе - то это, разумеется, уже не просто старуха, а настоящая ведьма, и вокруг нее будет атмосфера магии, тайны и чекистской слежки. Между прочим, незадолго до написания Булгаковым "Собачьего сердца", Маяковский написал "Мистерию-буфф", в которой Разруха действительно появляется как злобный персонаж, как "старуха с клюкой", и появляется, как в античной трагедии, в сопровождении хора. Но "Мистерия-буфф" вся построена на аллегорических и мифологических образах. Может ли мифологический образ быть предметом государственной тайны? Может ли аллегорический образ из притчи трудиться в секретном "секторе F"?

Чем, собственно, недоволен профессор Преображенский? Тем, что все используют слово "разруха", чтобы уйти от ответственности. Ответственности за что?
– да за то самое, за что Успенский и Лазарчук возлагают ответственность на "Асгард" - за российское неустройство. Почему с рельс снег не убран? Разруха! Почему парадное заколочено? Разруха! Почему электричество отключили? Разруха, разруха, разруха (через двадцать лет будут говорить: "Война!"). Произнося заклинательное "разруха", все снимают с себя ответственность, отталкивают ее от себя, овнешнивают ее. Будучи отвергнута и оттолкнута всеми, ответственность оказывается сконцентрированной в некой таинственной области, на которой написано "разруха как таковая". Эта область как бы нигде не находится и в тоже время она страшно могущественна. Что еще нужно для эзотеризма? Реальные спецслужбы и гипотетические маги тоже всегда невидимы, они действуют за кулисами истории, и, тем не менее, могущественны они страшно.

Нет нужды напоминать: эти мотивы всегда были подпиткой антисемитизма. Здесь, кроме снятия с себя ответственности, действует другой, более мощный мотив - внутренняя потребность людей представить социальные проблемы решаемыми, причем так, чтобы они решались "ясно как". Когда болезнь рассеяна во всем социальном теле, когда заражены все его члены, когда общественные отношения запутаны и противоречивы - общественная мысль трепещет и скорбит. Но если причины недуга сконцентрированы в некой компактной части общества, которую можно, на крайний случай, выжечь каленым железом - все становится проще и бытие перестает быть страшным и неразрешимым. Кто виноват? Евреи виноваты. Духовными близнецами антисемитизма были и теории, что во всем виноваты иезуиты, и что во всем виноват лично Егор Кузьмич Лигачев, что во всем, как пишет Александр Дугин, виноваты "мондиалисты", что все зло от США, и, наконец, что во всем виноваты агенты Асгарда. "Гиперборейская чума" - это антисемитизм для умеренных" интеллектуалов.

Можно посмотреть на дело и шире. В сущности, конфликт Компактности и Рассеяния затрагивает базисные принципы всей человеческой!) цивилизации. Цивилизация строится на концентрации того, что в природа рассеяно. Атомы металлов смешаны с другими элементами - металлургия извлекает их из руды и концентрирует. В природе растения разных видов растут вперемешку - сельское хозяйство концентрирует полезные злаки одного вида на одном поле. Да, цивилизация стремится к компактности и концентрированности, но лишь стремится, и в эти стремления вкладывается масса усилий. В криптоисторическом мышлении содержится легкая насмешка над всеми этими усилиями. Чего стараться, если есть некое место, где все уже готово. Селекционеры забросили бы все свои аграрные занятия, если бы знали, что в раю уже есть во-от такие груши и без их науки.

В сфере социального познания противостояние Магии и Анализа сегодня стало реальным культурным конфликтом. Есть ученые штатские и светские, т. е. равно далекие и от госбезопасности, и от мистики. Они пытаются собирать рассеянные факты по крупицам, они делают то же, что делают старатели золото рассеяно, его надо мыть, рассчитывать на клады и самородки не рентабельно. Но есть те, кто знает, где лежат клады! Разведчики посвящены в государственные тайны, ну а мистики - для них есть высшая реальность, источник всякой мудрости и всякого знания, и доступна она лишь через мистическую интуицию.