Философия как духовное делание (сборник)
Шрифт:
Возражение: или Лейбниц должен отказаться от познания мира вещественного (т. е. естественных наук), или допустить что иллюзорный мир материи имеет свой способ бытия, устойчивый и закономерный, который образует особый категориально-специфический предмет познания.
Тогда дуализм признан.
NB. Можно не познавать вещь – тогда она не будет
b) Это иное – что принимается сознанием за вещь (ошибочно) – имманентно познающей душе. Сюда принадлежат все «имманентные» теории познания, т. е. почти вся новая философия, идущая по путям Канта и его феноменологической ошибки.
Все имманентное душе есть или состояние душевное, или содержание душевного состояния,
вещь есть представление душевное,
вещь есть содержание представления,
компромисс: вещь представленная вещь.
I) Вещь есть представление. Кант, Шопенгауэр, Гартман сюда не относятся, ибо они хотят сказать: содержание представления, но Фихте Старший именно таков: все есть состояние человеческого духа.
Метаф[изики: ] состояние человеческого духа есть его акт; все есть акт человеческого духа, его модус, его модифицированное состояние; вещь есть акт человеческого духа.
Эмпир[ики: ] Корнелиус – «вещь тождественна с закономерною связью наших восприятий» (Эйслер – Ding).
Возражение: разнокатегориальность; вещь протяженна – человеческий дух непротяжен; вещь материальна – человеческий дух нематериален.
(Примеры: я вошел в дом, огонь охватил его тело, тучи закрыли Луну, в колбе состоялась химическая реакция, я вытащил из воды утопающего, Микеланджело создал Давида, Наполеон умер на Св. Елене – всюду поставить вместо вещи представление вещи reduction ad absurdum69.)
Вообще говоря:
вещь не есть представление человека;
не «мое» представление: число их не совпадает с числом вещей; способ бытия их не совпадает со способом бытия вещей (представление непространственно, нематериально, непротяженно, субъективно); связи моих представлений иные, чем связи вещей;
не «наше» представление, ибо общих представлений нет, а наличность раздельных сознаний имеет уже в своем основании вещественно-объективную разлученность людей;
вещь не есть чье-нибудь представление;
вещь, вообще говоря, не есть акт души:
вещь не изменение в конце коснувшегося ее пальца,
и не нервное содрогание, бегущее к мозгу,
и не бессознательный коррелят ее,
и не восприятие, т. е. осознание этого коррелята,
и не чувство,
и не волевой разряд,
и не акт воображения,
и не акт мысли.
II) Вещь есть содержание представления.
Это значит: то самое, что предносится субъекту как материальное, протяженное, пространственное и т. д.
[Вещь] есть не инобытие для субъекта, есть «ингредиент» субъекта, ингредиент его опыта, не сам опыт, т. е. не самое испытание, но испытание в испытании.
Содержание – например: сознание в сознании, почувствованное в чувстве, воображенное в воображении.
Здесь две возможности.
а) Субъект мыслится как величина чисто душевная; тогда под «представлением» следует разуметь исключительно внутренние состояния человека; «содержание представления» будет иметь отношение только к акту души, но не к акту тела; интроверсия последовательна: представленная вещь совершенно вытесняет и заменяет объективную эмпирическую вещь.
Тогда вещи объективной вовсе нет, это иллюзия; есть содержание воображения, внутреннего созерцания – воображенность, ошибочно принимаемая нами за вещь; или: содержание мышления – помысленность, ошибочно принимаемая за вещь.
Рассмотрим отдельно две замены:
1. Вещи нет; есть лишь воображенность.
2. Вещи нет; есть лишь помысленность.
b) Субъект мыслится как величина душевно-телесная70, тогда под «представлением» следует разуметь не только внутренние состояния человека, но и внутренние, обусловленные телесными, и сами телесные состояния;
«содержание представления» будет иметь отношение и к акту тела;
интроверсия не доводится до конца: тело принято, представленная вещь не вытесняет объективную эмпирическую вещь, но познавательно ее заменяет (Кант).
Тогда:
вещь объективная есть, но она непознаваема;
познаваемо лишь содержание ощущения – ощущенность, ошибочно принимаемая нами за самую вещь;
самая вещь остается за ощущением, в недоступном виде, в неизвестных свойствах;