Философия кризиса
Шрифт:
Обращение к идеалам так называемого нового консерватизма явилось следствием социально-экономического и культурного хаоса, последовавшего за Первой мировой войной и волной революционных событий. Ценности порядка, дисциплины и иерархии предлагались в качестве альтернативных "ценностям" анархии и эгалитаризма, связанным, по мнению ряда немецких философов и социологов, с насаждением демократических и либеральных форм жизни, обнаруживших свою недееспособность в преодолении кризисной ситуации в странах Западной Европы.
Предполагалось, что выход из кризиса может быть найден в слиянии двух ранее разделенных традиций - издавна присущей немецкому менталитету склонности к самоотречению, дисциплине, долгу, обязанностям и социалистической
209
который выражает абсолютную волю нового государства и который реализуется его гражданами. Особая роль в этом государстве отводится технике, посредством которой осуществляются все властные действия в государстве. Для рядового гражданина, рабочего техника становится мировоззрением и этикой, определяющими его образ жизни. Государство, которое превращается в огромную и всесильную человеко-техническую тотальность, в состоянии вывести общество из того уныния и хаоса, в котором оно оказалось после Первой мировой войны [255].
Не трудно заметить, что в проектах консервативной революции подготавливалась идейная почва для подступавшего национал-социализма и фашизма в Западной Европе (Германия, Италия).
Вторая программа была представлена концепцией фашистского государства. Лидеры фашистского движения тоже мыслили в терминах эпохального культурного переворота. Как отмечает Ю.Н. Солонин, "в фашистской революции" следует отметить устойчивую направленность на ресакрализацию социальной жизни, построенную на формуле культуры, утверждающей священный статус единства по натуралистическим признакам (единство почвы и крови), по совпадению примитивных расовых инстинктов индивидов; утверждение корпоративной структуры и принципа безусловной субординации как фундаментального регулятора всех общественных отношений" [256]. Особая роль в рамках этой программы отводилась мифу: жизнь мыслилась как воплощение мифа, из которого также создается новый человеческий тип.
255 См.: Солонин Ю.Н. Кризис культуры в контексте русского и западноевропейского менталитета // Вестник СПбГУ. Сер. 6. Выи. 3 (№ 20). 1993. С. 11-12.
256 Там же. С. 12.
Третья программа формирует социалистическую перспективу. Она представлена в достаточно широком наборе своих вариантов, причем некоторые из них (радикальные) получили возможность социальной реализации. Интересно, что даже самые радикальные лидеры, а именно вожди большевистского социа
210
листического проекта, рассматривали его возможный успех как шанс преодоления цивилизационного тупика. Так, В.И. Ленин утверждал, что пролетарская революция "одна в состоянии спасти гибнущую культуру и гибнущее человечество" [257].
История нашей страны демонстрирует попытку реализации этой программы с ее дальнейшим преобразованием в практику жесточайшего тоталитаризма и террора. Следует отметить, что в ряде формальных моментов третья и четвертая из отмеченных нами программ выхода из социокультурного кризиса оказываются крайне близкими.
Обращаясь к размышлениям по поводу 75-летия выхода в свет "Заката Европы" О. Шпенглера, А. Ровнер в книге "Третья культура" замечает, что за прошедшие три четверти века "поднялись, а затем провалились российский коммунизм и германский фашизм - две силы, противостоящие и в то же время столь родственные друг другу. Обе системы стремились к мировому лидерству и предлагали тотальную реконструкцию жизни, унификацию и конкретизацию сил во имя футурологического идеала. Обе стремились противостоять "Закату Европы"
257 Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 37. С. 64.
258 Ровнер А. 75 лет спустя "Заката Европы" // Ровнер А. Третья культура. СПб., 1996. С. 108.
Четвертая программа связана с либеральной перспективой выхода из кризиса. Опыт последних пятидесяти лет показал, что, по существу, именно эта программа стала реальным путем выхода из кризиса, охватившего европейские общества в первой половине XX в.
Не без колебаний и не сразу западные страны встали на этот путь, что позволило им восстановить динамику европейской цивилизации и реализовать на новом уровне и в новом осмыслении характерные для нее гуманистические и рационалистические ценности. Воцарившиеся и постоянно укрепляющиеся структуры гражданского общества, впечатляющий и устойчивый экономический рост, резкое улучшение качества жизни
211
все это, несомненно, связано с выбранной ориентацией [259]. Даже то, что X. Ортега-и-Гассет проницательно описал как "восстание масс" [260], безвозвратно ушло в прошлое, унеся вместе с собой и опасности тоталитарного соблазна. Отход от коммунистической перспективы и распад, казалось бы, достаточно мощной системы социалистических стран также во многом стали следствием успешного движения западной цивилизации по либерально-демократическому пути.
И, наконец, пятая программа - индустриально-технологический подход к развитию общества. Его предпосылки уходят в глубь истории, и связаны они с успехами в развитии науки и техники. Основные установки этой программы ориентированы на реализацию продуктивной силы науки, социальных отношений, создание для человека ситуации состязательности и риска, способной побудить его к активности и мобилизации возможностей при гарантии безопасности и выживания его как индивида. Принципы устройства духовной жизни также подчиняются сциентистским нормативам и прагматической рационализации, а в основе морали - установка на разумный эгоизм как выражение компромисса несовпадающих интересов. Модели программы менялись по мере того, как менялось представление о технологических возможностях общества и их социокультурных последствиях. Среди самых последних - идея технотронного и информационного обществ.
259 Из современной литературы, ярко описывающей эти изменения и процессы, см.: Бергер П. Капиталистическая революция. М., 1995; Гелнер Э. Условия свободы. М., 1995.
260 См.: Ортега-и-Гассет X. Восстание масс. М., 1997
212
ГЛАВА 5
Горизонты технократии
5.1. Техника: от механизма к технологии
В XX в. стало очевидным, что техника прочно вошла в жизнь общества, стала необходимой частью человеческого существования, одной из основных ценностей современной цивилизации. Эта цивилизация уже давно оценивалась как технологическая, что определялось особой ролью в ней научно-технических достижений. Поэтому обращение к технике как средству спасения в сложившейся кризисной ситуации было воспринято естественно. Техника как феномен человеческой деятельности прошла длительный путь развития. Начиная с примитивных инструментов, механизмов, техника постепенно обрела статус серьезной социальной силы.
К. Ясперс представляет эволюцию техники следующим образом: "Техника как умение применять орудия труда существует с тех пор, как существуют люди. Техника на основе знания простых физических законов издавна действовала в области ремесла, применения оружия, при использовании колеса, лопаты, плуга, лодки, силы животных, паруса и огня - мы обнаруживаем эту технику во все времена, доступные нашей исторической памяти. В великих культурах древности, особенно в западном мире, высокоразвитая механика позволяла перевозить огромные тяжести, воздвигать здания, строить дороги и корабли, конструировать осадные и оборонительные машины" [261].