Философия с шуткой. О великих философах и их учениях
Шрифт:
Как-то раз одного прославленного китайского мудреца спросили, известна ли ему истина, которой можно поделиться со всеми.
Мудрец удивился:
— Откуда же мне знать такую истину?
— Тогда ты знаешь, что она тебе неизвестна.
— Откуда же мне это знать?
— Стало быть, человек вообще ничего не знает.
— А это откуда известно? — настаивал мудрец. — А может, то, что мы привыкли считать знанием, на самом деле невежество, и наоборот?
Нан-ин, японский мыслитель эпохи Мэйдзи, получил письмо от одного профессора, жаждавшего познать
Нан-ин принял профессора и предложил ему чаю. Наполнив чашку, он не остановился, а продолжал лить и лить, ожидая реакции европейца. Наконец профессор не выдержал:
— Вы разве не видите, что чашка давно полна и чай переливается через край?
Нан-ин ответил:
— Когда чашка наполнена, лить чай дальше нет смысла. Нет смысла и учить буддизму того, чьи взгляды давно сформировались. Если вы вправду хотите учиться, возвращайтесь ко мне с опустошенными мозгами.
Многие из нас не придают большого значения снам, не запоминают их и не пытаются вникнуть в их смысл, однако не стоит забывать, что во сне мы продолжаем жить, а значит, можем радоваться или огорчаться как наяву. Иные сновидения бывают такими яркими и захватывающими, что реальности до них далеко (известный испанский эссеист, историк философии Фернандо Саватер утверждает, что во сне скучно не бывает). Так что читателю будет не трудно понять главного героя истории, которую я собираюсь поведать.
— Одному очень бедному китайцу приснилась бутылка рисового ликера. Охваченный сладостным предвкушением, он помчался разводить огонь, чтобы разогреть чудесный напиток. И на этом месте проснулся. Обнаружив, что в действительности никакого ликера нет, бедняк посетовал:
— Эх, голова садовая! Надо было пить его холодным, тогда, глядишь, успел бы до пробуждения».
Между реальностью и миром сновидений существует большая разница. Во сне все туманно, странно и неоднозначно, нет привычной логической связи между событиями. И каким бы ярким, правдоподобным ни было бы наше сновидение, интуиция не позволяет нам спутать его с действительностью. Но во все времена находились наивные, неискушенные люди, способные принять сон за реальную жизнь, и порой столь предприимчивые, что даже могли наживаться на своих снах. Так случилось и с танцовщицей, героиней арабской притчи.
«Одна красивая и развратная танцовщица пришла к богатому купцу и сказала:
— Сегодня ночью мне приснилось, что ты целовал и обнимал меня. За удовольствие надо платить, так что пожалуй-ка мне два золотых динара.
Купец, разумеется, платить отказался, но девица оказалась упрямой и потащила его к кади.
Выслушав обе стороны, кади обратился к купцу:
— В известном смысле эта женщина права. Принеси два золотых динара и зеркало.
Купец нехотя повиновался. Кади бросил на стол монеты так, чтобы они отразились в зеркале, и сказал танцовщице:
— Видишь отражение? Считай, что тебе заплатили».
Философия Средневековья
Блаженный Августин живо интересовался категорией
По той же причине Августин полагал бессмысленным еще один вопрос, занимавший его современников: что делал Бог, до того как создал мир? В те времена шутили:
— До того как создать мир, Бог был занят созданием ада, чтобы было куда помещать грешников, задающих такие вопросы.
В зрелом возрасте Блаженный Августин интересовался проблемой греха и воздаяния — наверное, потому, что его собственные молодые годы были довольно бурными. В автобиографическом труде «Исповедь» он приводит молитву, которую часто повторял в юности: «Господи, покарай меня за мои грехи, но не сейчас, а попозже».
Для христианской, мусульманской и еврейской философии характерно представление о том, что время для человека и для Бога течет по-разному. Автор книги «Круг лжецов» Клод Карьер рассказывает по этому поводу замечательный анекдот: «Человек просит у Бога денег:
— Боже Всемогущий, пошли мне сто тысяч долларов! Для тебя ведь это ничто! Ты все можешь! Для тебя не существует расстояний, а сто лет — как одна минута! Сто лет как одна несчастная минута! Сто тысяч долларов для тебя что один жалкий цент! Так дай мне один цент, Господи!
И Господь отвечает:
— Подожди минутку…»
Блаженный Августин (354–430)
Тертулиан был одним из величайших апологетов христианства, писавших по-латыни. Он считал, что истинная вера должна быть свободна от доводов разума (не случайно ему приписывают знаменитую фразу «Верую, ибо абсурдно»). Философию Тертуллиан считал вредной ересью. Даже если суждения пары-тройки философов древности, полагал он, совпадают с христианской догматикой, это чистая случайность и ничего больше. Впрочем, ненависть Тертуллиана не была безответной. Философия, по словам историка науки Этьена Жильсона, платила ему той же монетой: «Христианин, зашедший на вражескую территорию, непременно заблудится».
Иоанн Скот Эриугена, виднейший христианский мыслитель XI века, был одним из немногих, кто не думал, будто разум и вера противоположны друг другу.
Ирландец по рождению, Эриугена много лет прожил при дворе французского короля Карла Лысого. Философ и монарх были друзьями. Как-то раз, когда они обедали за одним столом, король решил подшутить над Эриугеной и спросил:
— Как, по-твоему, что отделяет Скота от болвана?
Скот невозмутимо ответил: