Философия

Митрошенков О А

1 Поппер К. Логика и рост научного знания М., 1983. С. 62-63.

Такой чисто отрицательный подход к критериям научности и демаркации хотя и является корректным с чисто формальной точки зрения, тем не менее едва ли приемлем методологически, а тем более эвристически. Начиная научный поиск, ученый либо уже располагает фактами, которые нельзя объяснить с помощью старой теории, либо пытается подтвердить возникшую у него идею или предположение посредством некоторых фактов. В любом случае он никогда не начинает с совершенно необоснованной догадки и не действует посредством простых проб и ошибок, как представляет процесс научного исследования Поппер. Не подлежит сомнению, что догадки, предположения и гипотезы, предложенные для решения определенной проблемы, нуждаются в критическом анализе и в этом отношении метод рациональной критики Поппера заслуживает внимания.

Но критика должна распространяться не только на сформулированные предположения и гипотезы, но также на те аргументы, доводы и основания, на которые они опираются. В реальном научном исследовании верификация и фальсификация выступают в нерасторжимом единстве, они взаимодействуют и влияют друг на друга. Таким образом, не противопоставление фальсификации верификации, а их взаимосвязь и взаимодействие дают более полное и адекватное представление о критериях научности.

4. Модели анализа научного открытия и исследования

Представления о том, как совершаются открытия в науке и как в ней происходит сам процесс исследования в целом, менялись на протяжении всей ее истории. Поскольку начиная с XVII в. среди эмпирических наук доминировало экспериментальное ес

316

тествознание, постольку впервые эти проблемы возникли именно в его рамках. Однако на протяжении XVII-XVIII вв. оно лишь накапливало и систематизировало необходимую эмпирическую информацию, делало простейшие индуктивные обобщения на основе фактического материала и устанавливало элементарные эмпирические законы. Многие философы тогда верили в возможность создания особой логики, с помощью которой можно было бы почти чисто механически совершать открытия в науке. В области эмпирических наук наиболее ясно такой взгляд выразил Ф. Бэкон, который надеялся на то, что созданные им каноны индуктивной логики помогут осуществить эту задачу. "Наш же путь открытия наук, - утверждал он, - немногое оставляет остроте и силе дарования, но почти уравнивает их. Подобно тому как для проведения прямой или описания совершенного круга много значат твердость, умелость и испытанность руки, если действовать только рукой, - мало или совсем ничего не значит, если пользоваться циркулем и линейкой. Так обстоит и с нашим методом" [1].

Однако как индуктивные каноны самого Бэкона, так и усовершенствованные и систематизированные впоследствии Дж.С. Миллем методы исследования (сходства, различия, сопутствующих изменений и остатков) дают возможность устанавливать только простейшие эмпирические (по терминологии Милля "причинные") связи между непосредственно наблюдаемыми свойствами явлений. Но даже в этом случае нередко приходится обращаться к гипотезе и уточнению прежних гипотез.

В области дедуктивных наук Г. В. Лейбниц мечтал о создании всеобщего метода, который позволил бы свести любое рассуждение к вычислению. С помощью такого метода он надеялся решать любые споры не только в науке, но и в политике и философии. "В случае возникновения споров, - считал он, - двум философам не придется больше прибегать к спору, как не прибегают к нему счетчики. Вместо спора они возьмут перья в руки, сядут за доски [2] и скажут друг другу: "будем вычислять" [3]. Эта идея о сведении дедуктивного рассуждения к вычислению хотя и привела к созданию математической логики, тем не менее оказалась утопической, ибо даже в рамках математики существуют алгоритмически неразрешимые проблемы.

1 Бэкон Ф. Новый Органон // Соч.: В 2 т. М., 1972. Т. 2. С. 27-28.

2 Имеется в виду счетная доска - абак.

3 Цит. по: Новые идеи в математике. Сб. № 1. СПб., 1913. С. 87.

317

Там же, где приходится учитывать взаимодействие опыта и логики, эмпирических данных и рационального рассуждения, положение еще больше усложняется. В этом сложном процессе исследования творчество и интуиция, логика и опыт, дискурсия и воображение, знания и талант взаимно дополняют и часто обусловливают друг друга. Поскольку все эти разнородные и сложные факторы не поддаются формализации и алгоритмизации, невозможно и создание логики открытия ни в форме индуктивной, ни в форме дедуктивной логики. Таким образом, и эмпирическая и индуктивная модель открытия, предложенная Бэконом, и рациональная и дедуктивная модель, выдвинутая Лейбницем, оказались несостоятельными из-за слишком упрощенного понимания процесса научного исследования вообще и открытия нового в науке в особенности.

В первой половине XIX в. некоторые логики и философы науки ясно осознали бесперспективность попыток построения логики открытия. Вместо этого они стали призывать к исследованию логических следствий

из предложенных в ходе исследования гипотез, их оценке и проверке с помощью эмпирических наблюдений и экспериментов. "Научное открытие, - отмечал известный историк науки У. Уэвелл, - должно зависеть от счастливой мысли, проследить происхождение которой мы не можем. Поэтому некоторые благоприятные повороты мысли выше всяких правил и, следовательно, нельзя дать никаких правил, которые бы неизбежно приводили к открытию" [1].

1 Whewell W. The Philosophy of the Inductive Sciences, Founded upon their History. Vol. 1. L., 1847. P. 20-21.

Таким образом, в эмпирических науках вместо индуктивной логики, ориентирующейся на открытие новых научных истин, с середины прошлого века все настойчивее выдвигается дедуктивная логика для обоснования существующих догадок, предположений и гипотез. В связи с этим все большее распространение получает гипотетико-дедуктивная модель анализа структуры исследования. Согласно этой модели, проблема генезиса, или происхождения самих гипотез, способов их получения или формирования не имеют никакого отношения к методологии и философии науки. Последние должны заниматься только логическим анализом существующих гипотез или их систем, а именно выведением из них логических следствий и проверкой последних с помощью результатов наблюдений и экспериментов. Наиболее четко такое противопоставление контекста обоснования контек

318

сту открытия сформулировал в свой книге "Опыт и предсказание" Г. Рейхенбах. "Акт открытия, - считает он, - не поддается логическому анализу. Не дело логика объяснять научные открытия; все, что он может сделать, - это анализировать отношения между фактами и теорией... Я ввожу термины контекст открытия и контекст обоснования, чтобы провести такое различие. Тогда мы должны сказать, что эпистемология занимается только рассмотрением контекста обоснования" [1]. Под эпистемологией подразумевается учение о научном знании и его развитии, которое отличается от психологии тем, что рассматривает "скорей логическую реконструкцию, чем реальный процесс познания" [2].

Такая замена реального процесса исследования его логической реконструкцией составляет суть позитивистского подхода к анализу науки, при котором почти все внимание уделяется проблемам верификации новых гипотез и теоретических систем, т.е. их обоснованию, а не открытию. Поппер, решительно выступавший против критерия верификации позитивистов, тем не менее разделял их общий взгляд на задачи логики и философии науки: "Вопрос о путях, по которым новая идея - будь то музыкальная тема, драматический конфликт или научная теория - может представлять существенный интерес для эмпирической психологии, но он совершенно не относится к логическому анализу научного знания. Логический анализ не затрагивает вопросов о фактах (кантовского quid facti), а касается только вопросов об оправдании или обоснованности (кантовского quid juris)... В соответствии со сказанным я буду различать процесс создания новой идеи, с одной стороны, и методы и результаты ее логического исследования - с другой" [3].

Гипотетико-дедуктивная модель развития научного знания доминировала в западной философии науки почти до 60-х гг. XX в. Она даже получила название "стандартной модели", но постепенно возникли сомнения в ее адекватности и все настойчивее стали раздаваться возражения против нее со стороны не только философов других направлений, но и специалистов-естествоиспытателей и гуманитариев. После отказа от "стандартной модели" возникло множество альтернативных концепций развития научного знания. Наибольший интерес среди них вызывают те, которые по-новому освещают процессы открытия, разработки и обоснования научных идей.

1 Reichenbach H. Experience and Prediction. An Analisis of the Structure of Knowledge. Chicago, 1938. P. 6-7.

2 Ibid. P. 5.

3 Поппер К. Логика и рост научного знания. С. 50-51.

319

Что касается разработки конкретных проблем методологии открытия, то мнения здесь расходятся. Одни авторы сосредоточивают свое внимание на процессе генерирования новых научных идей и гипотез, относящихся главным образом к предварительной оценке их перспективности в приращении научного знания. Другие полагают, что разработка гипотез охватывает как процесс их генерирования, так и дальнейший логический и эпистемологический анализ тех стадий исследования проблемы, для решения которой построена гипотеза. Третьи интересуются специфическими особенностями умозаключений, которые используются в ходе разработки гипотез, обращая особое внимание на правдоподобные и эвристические методы рассуждений.