Фима и всё. Том 1
Шрифт:
— Ты хочешь ещё что-то показать? — Фима подошла ближе и упёрла руки в бока. — Что там, Лис?
Тот продолжал принюхиваться и указывать носом на улицу.
— Мальчики, — позвала Фима товарищей, — готовы пробежаться?
Ответом ей была тишина, и девушка обернулась, встретившись с двумя вопросительными взглядами.
— Мне кажется, Лис готов взять след и привести нас к чему-то важному.
Глава 22
Глава 22
Сложнее всего было пробраться через кусты боярышника и барбариса. Фима отметила про себя, что они зацветут со дня на день,
— Я начинаю думать, — сказала она, отцепляя колючку от рукава, — что тут трудится целый ковен.
— Хватит делать из моего дома какой-то сатанинский курорт, — ворчал Красибор. — Никогда такого не было — и вот опять.
— Ладно, Крас, не кипятись. Я сужу по растениям.
— А я пытаюсь не упустить из виду нашего рыжего друга. Давай сконцентрируемся на этом в данный момент.
Фима тяжело вздохнула, но спорить не стала. Лис и правда убежал уже довольно далеко, легко проскользнув между стволами кустарников. Троице же приходилось идти напролом. Когда они добрались до высокого кованого забора, рыжий хвост мелькал у подножия сопки, грозя вот-вот исчезнуть среди камней и веток.
— Ну что, кто первый полезет? — спросила Фима, глядя попеременно на острые шпили вверху забора и узкий вырытый лаз под ним.
— Я забыл, извините, — поморщился от стыда Красибор. — Не ходил сюда лет пять уже и совсем забыл, что мама заказала забор со штыками. Говорила, что на старый кирпичный постоянно гадили чайки.
— Будешь мне за это должен, — буркнула Фима и подняла с земли веточку.
Ею девушка очертила прямоугольник с себя ростом и произнесла:
— Голымя.
Кованая решётка дрогнула, вздохнула и лениво расширилась. Прутья прильнули друг к другу практически вплотную, в четырёх точках изогнулись под прямым углом и образовали, в конце концов, достаточно просторный проём в заборе.
— Едрить и колобродить! — воскликнул Роман, с опаской потрогав крайние прутья.
— Никогда мне это не надоест, — с восторгом выдохнул Красибор.
Но на Фиму их эмоции никакого воздействия не имели:
— Конечно, не свою же силу тратите, — ворчала она под нос, уже устремившись к сопке, по которой нетерпеливо прыгал Лис.
Восхождение было не из лёгких, хотя склон был довольно пологим. Однако сложно было находить надёжную опору: влажная после зимы почва то и дело проскальзывала под ногами, камни выпадали из-под ботинок. Свидетелями их восхождения были только первые поганки: они поправили шляпки и спорили, сколько из этих глупцов спустятся вниз, а сколько — останутся тут навсегда.
Иногда казалось, что Лис убежал слишком далеко, но именно в такие моменты за кустом или валуном мелькал рыжий хвост, и товарищи спешили его нагнать.
— Ай! — вырвалось у Фимы, когда очередной камень выскочил из-под её кроссовка, и девушка чуть не потеряла равновесие.
— Держу, — Красибор успел схватить её за плечо.
Девушка собиралась поблагодарить друга, но не успела: её обувь вновь заскользила, и оба они упали в сырую почву.
«Сейчас навис бы надо мной красиво, как в ромкмах, был бы романтический момент, а не вот это вот всё», — подумала Фима и грустно отпихнула затылок Красибора от лица.
— Ты чуть не выбил мне зубы, — прошипела она, потирая ушибленный рот.
— Ты
— Дантист вышел бы дороже твоих похорон, — задумчиво протянула Фима, обгоняя его, и бросила через плечо. — Потому что тебя прикопала бы прямо тут, под сосенкой. Бесплатно.
— С каждым днём раскрываю грани твоей женственности, — ухмыльнулся Красибор.
Ему впервые кто-то угрожал, пусть и в шутку. Это было странно и как-то… волнующе? Красибор замер, вглядываясь в силуэт осторожно шагающей девушки. В какой-то момент она поскользнулась, и он дёрнулся вперёд, чтобы если и не подхватить её, то хотя бы помочь встать, но девушка удержалась на ногах. Она была из тех, про кого можно сказать: «грация кошки, ловкость картошки». И Красибор с некоторым удивлением признался себе, что ему это нравится. Трогательная неловкость, которая время от времени пробивалась через свойственную Фиме уверенность и твёрдость суждений. И всё это укрыто тёплым пледом из её мягких чувств к окружающему миру. Красибор вспомнил прошлый вечер и то, как девушка ревностно защищала старые замызганные обои. Ему в какой-то момент показалось, что она откусит ему голову и не подавится. И, хоть он так и не разделил её чувств к старым бумажкам в полной мере, минуты, когда магия приоткрылась ему, будоражил до сих пор. Красибор вспоминал каждый момент своего соприкосновения с волшебством и ощущал, как кончики пальцев начинало покалывать, а в носу щекотало, будто он вот-вот чихнёт. Если благодаря Фиме ему удаётся увидеть толику волшебства, то он готов терпеть любые её чудачества.
— Я что-то вижу! — воскликнул Роман, который всё это время возглавлял шествие.
Он скрылся за разросшимся багульником, а Фима и Красибор поспешили следом. Обогнув заросли, они оказались посреди небольшого лагеря. На земле лежали два спальных мешка, на потухшем кострище стоял походный аллюминиевый чайник. Бытовой мусор недвусмысленно давал понять, что совсем недавно тут были люди: парочка недоеденных консервных банок, остатки в которых не успели испортиться, предпоследний номер местной газеты.
— Чайник тёплый ещё, — поделился наблюдениями Роман. — Кострище, понятное дело, тоже. Лагерь покинули минут двадцать-тридцать назад.
— Примерно когда мы вышли, — сделал выводы Красибор. — Возможно, мы и были причиной, чтобы они ретировались.
— Думаешь, это нападавшие или наши тайные колдуны?
— Либо кто-то из них, либо два в одном.
— Согласен с вами, коллега, — Роман кивнул и принялся шарить в спальниках.
Его изыскания принесли плоды: в одном из мешков он обнаружил помятый прямоугольник из тонкого картона.
— Что это? — спросил Красибор.
— Фотография, — Роман удивлённо поднял брови. — Впрочем, посмотри лучше сам.
Он протянул фотокарточку другу, и тот замер с раскрытым ртом. Это был старый снимок, чёрно-белый и выцветший. По плотности бумаги, цвету чернил и текстуре сразу было понятно, что снимок старый, а не просто пропущенный через фильтр. Но все эти нюансы играли бы роль только для тех, кто не знает человека на фотографии.
— Миленькие пацанята, знаете кто это? — спросила Фима, выглянув из-за плеча Красибора.