Финикийский корабль
Шрифт:
Так как Меремот не уходил, то в него полетели большие раковины и камни.
Лала-Зор вышел на мостик, угрюмый, хромая и опираясь на гарпун.
– Смелые моряки!
– сказал он.
– Вы совершили путь, на который еще никто не решался. Едва ли кто-нибудь из сидонцев бывал в этих местах. Здесь, в стране Канар, есть золотой песок, плодородные земли и много скота. Все будет вашим, если вы сами, своим копьем возьмете эти богатства. Но нельзя поступать необдуманно. Народ здесь силен, многочислен и неуловим. До сих пор мы не видели ни одного жителя этой страны. Прежде
Один моряк предложил:
– Надо опять отнести подарки и устроить засаду. Когда эти проклятые невидимки выйдут, тут мы их и поймаем.
Это всем понравилось: бросили жребий, кому идти в засаду. Около ста человек отправились с подарками к лесу. К ночи вернулось восемьдесят. Двадцать человек залегли в овраге.
Утром оставленные в засаде не вернулись, и на разведку двинулся отряд в двести человек. Они увидели опять плоды вместо оставленных товаров, но их товарищи исчезли. Только на земле были видны следы борьбы и крови. На шесте, воткнутом в землю, висело двадцать лягушек, пронзенных стрелами.
Что стало с двадцатью товарищами? Живы ли они, взяты в плен или убиты? Степь молчала. Бигвай вышел вперед.
– Я знаю обычаи афров и берберов, и я вам объясню, что это значит. Лягушки, пронзенные стрелами, - это означает, что люди, живущие на воде, то есть наши сидонцы, все убиты и что другие, кто придет сюда, тоже будут убиты. Вот сколько стрел воткнуто в землю - это значит, что стрел у них хватит.
Когда отряд вернулся на берег, там поднялись шум и крики. Все опять собрались около корабля Лала-Зора. Он вышел на мостик.
– Мои молодцы подымались на ближайшую гору, они заметили за лесом много дымков. Вероятно, там находится город канарцев. Сегодня подкрепитесь едой, а перед самым рассветом тысяча человек пойдет со мной к этому городу. Канарцы дорого заплатят нам за убитых товарищей, а потом мы захватим их город.
4. "ПУТНИК, НЕ ОБМАНЫВАЙ ЭТИХ ЛЮДЕЙ..."
Перед рассветом Меремот подошел к спящему Софэру, толкнул его ногой и сказал:
– Ну, подымайся, старик, ты пойдешь с нами в столицу Канар.
– Не вступай в пререкания с ослом, если он лягнет тебя, - проговорил спокойно Софэр, привязал сандалии и взял посох.
– Разумеется, я пойду, - обратился он ко мне.
– Может быть, я увижу там счастливый город честных людей. Они меняют плоды на товары - не значит ли это, что они не ценят золота и поэтому его не собирают? А ты, Элисар, тоже пойдешь со мной?
Я ждал, что сейчас увижу отца, что он будет свободен и вместе мы вернемся в родное Авали, в нашу старую хижину.
Корабельщики выступали двумя отрядами. Один, под начальством Лала-Зора, шел по прямому пути к городу, а другой должен был пробраться по долине в обход и напасть на город сзади.
Все шли бодрым ровным шагом, сверкая отточенными копьями. Многие были в панцирях и со щитами.
Только Софэр и я не были вооружены - какую пользу могли бы мы принести в бою?
Когда солнце взошло, мы были уже далеко от берега; пройдя песчаные
Я внимательно вглядывался и замечал в кустах бронзовых стройных людей, которые быстро отходили назад, согнувшись и закрываясь связками ветвей.
Вскоре вдали показались белые стены города и за ними множество домиков, сплетенных из прутьев и обмазанных глиной. Хижины теснились одна над другой по склону холма, и на круглых крышах прыгали остроносые собаки. Шерсть на них стояла дыбом, и они неистово лаяли в нашу сторону. На стенах города не было видно ни одного человека. Ворота были открыты настежь. Моряки ускорили шаги и с криками ворвались в покинутую жителями столицу Канар.
Софэр, держа меня за руку, прихрамывая, медленно шел по городу. Я жадно смотрел по сторонам, желая где-нибудь увидеть человека, похожего на отца. Всюду пробегали наши люди, врывались в хижины, вытаскивали оттуда плетеные коробки и выдолбленные тыквы, высыпали из них одежды, украшения из раковин и кораллов и бежали дальше. Перепуганные куры, хлопая крыльями, носились по улицам.
Только один Софэр оставался невозмутимым и своей старческой ровной походкой шел к середине города. Там мы попали на просторную площадь, где полукругом стояло несколько красивых домов, выстроенных из бревен и камня. Деревянные колонны были покрыты резьбой с разноцветными узорами. Эти дома и резные украшения на крышах напоминали сидонские дома, и я подумал, не здесь ли работал мой отец.
Посредине площади находился каменный склеп, в каких обычно в Сидоне хоронят покойников. Мое сердце забилось, когда я увидел над его входом сидонские буквы. Там стояло: "Путник, если ты сидонец, бени-Анат, то войди в этот склеп и прочти привет от Якира из Авали".
Софэр остановился, прочел надпись, вытер полой своей одежды глаза и посмотрел на меня.
– О мой бен-бен, будь мужественным и приготовься услышать, может быть, очень тяжкую для тебя весть.
Я растворил покрытую резьбою дверь; из склепа пахнуло прохладой. Мы спустились по ступенькам. Внутри склепа на каменной подставке стоял глиняный гроб. Крышка была разрисована цветами, а в середине ее была начерчена семиконечная звезда в круге, и на каждом конце звезды стояли имена семи планет.
Неужели отец умер и его тело лежит в этом гробу?
Послышался топот шагов на лестнице. В склеп вбежали Меремот и за ним несколько пиратов.
– Наверное, в этом гробу спрятаны сокровища. Дикие варвары всегда хоронят царей со всеми их богатствами. Ломайте!
Пираты разбили крышку мечами. С изумлением и яростью глядели они внутрь.
– Кто-то успел побывать уже здесь до нас. Скорее вперед! Обыщем дворец!
– И все выбежали из склепа.
Я заглянул внутрь гроба - там было пусто. Нет!.. Я увидел маленький глиняный сидонский кораблик-светильник. На нем лежала тонкая медная пластинка. Софэр взял ее. Мы поднялись наверх, и там при ярком свете Софэр прочел: