Финист Урван и око василиска

Нирут Михаил

— Владыка! — подал голос Вий и вскочил на ноги. — Этот смертный утверждает, что нашёл твоё око и пленил финиста.

Змей замолчал и ненадолго погрузился в раздумья.

— Долгие годы мой глаз не могли обнаружить. Я неоднократно посылал на его поиски самых сильных из своих слуг, но они всегда терпели поражение от финиста и его огненной птицы. Как же ты, столь слабый чернокнижник, смог одолеть могучего хранителя, да ещё и захватить его в плен?

— Я был не один, достопочтенный василиск. Мне помогал мой единокровный брат Замврий. Уже давно мы замыслили уничтожить Дивногорск и один раз это даже почти удалось.

К сожалению, после первого налёта бастион уцелел. О нападении прознал Урван и примчался спасать город. Но нам удалось перехитрить его. С помощью скверны мы наслали бурю на крепость и под её покровом незаметно накинулись в образе двух грифонов на финиста, восседающего верхом на фениксе. Атака оказалась столь стремительной, что одним наскоком мы смогли сокрушить огненную птицу, а самого хранителя пленить.

— Урван, ты говоришь. Значит Флегонт передал сокола молодому финисту. Воистину вы хитроумно одолели его, — проговорил змей. — Но где же теперь феникс?

— Не могу знать. После того как я поразил птицу, она бездыханная рухнула на стену, но что случилось после мне не ведомо. Видишь ли, сразу после битвы с фениксом в моего брата попали копьём из баллисты, и нам пришлось отступить.

— Где ты нашёл моё око?

— Оно хранилось в кремле Дивногорска. Хитростью я выкрал офалмон из города и хочу вернуть его тебе, величайший, но только прошу — окажи услугу.

— Чего ты хочешь за мой глаз?

— Уничтожь Дивногорск и убей всё население, и я с радостью верну тебе твой глаз.

— Почему ты хочешь погубить поселение и истребить его жителей?

— Мой отец когда-то занимался магией, за что дивногорцы его убили, а меня с маленьким братом с бесчестием выгнали на улицу. Я хочу им отомстить. Пусть они теперь сгинут.

— Я понимаю тебя. Давным-давно Бог не захотел поклониться моей мудрости. По своей зависти и нежеланию достижения мной богоподобия я был проклят Элогимом и изгнан из Урана.

— Так ты уничтожишь город? — с дрожью в голосе спросил Зинон.

— Зачем мне это делать? Проще тебя схватить и пытать до тех пор, пока ты не выдашь мне моё око.

Гамарталоны, услышав слова василиска, восприняли это как прелюдию к приказу и немедленно активизировались. Леший и водяной резко встали с колен и направили руки на волхва. У водяного перед лапами возникло два снежных кома размером с человека, а между ладонями лешего образовался чёрный валун.

Позвизд поднял голову с пола и превратился в маленький снежный вихрь. От враз нахлынувшего холода колдун покрылся гусиной кожей. Он ещё не отошёл после первой атаки демиурга, а воздушный гамарталон готов был наброситься на него снова.

Чародей, почуяв движение за спиной, молниеносно повернулся. Он увидел разъярённых проклятых и очень испугался. Страх охватил всё естество молодого человека. Их преданность змею затмевала всякое чувство признательности. В эту секунду демоны полностью отринули чувство благодарности магу за избавление от своего злейшего врага, которое ещё секунду назад теплилось в их мерзких душах. Сейчас ими полностью овладело только одно желание — выполнить повеление гада.

— Стойте! — вскричал Зинон и повернулся лицом к василиску. — Великий змей, я знаю заклинания самоубийства. Если ты и твои слуги нападёте на меня, то, стоит мне произнести всего лишь одно слово, как сосуды

в моей голове немедленно лопнут, и я мгновенно умру. И какая тебе польза от мёртвого меня?

— Поистине ты не так прост, как кажешься, юный колдун, — прошипел недовольно змей, немного помолчав. — Хорошо, я принимаю твои условия. Мои слуги отправятся вместе с тобой к Дивногорску и уничтожат город и его жителей. Когда от крепости останутся лишь груды камней, усеянные трупами, ты укажешь демиургам место, где спрятано моё око. И смотри, чародей, не вздумай обманывать, в противном случае можешь быть уверен, что убью тебя и твоего брата. Все, кто пользуются магией, имеют со мной единую участь по смерти, и, поверь, ваше предательство я просто так не оставлю.

— Клянусь, великий змей, ты получишь своё око, — с трепетом в голосе сказал чернокнижник и поклонился в пояс.

— Когда офалмон вернётся на своё законное место — в мою глазницу, я наделю вас с братом немыслимым могуществом, — продолжал вещать змей. — Каждый из демиургов совершенен лишь в одной стихии, а вы станете совершенными во всех четырёх. Более того, я наделю вас силой поражать молниями. Вы станете первыми моими гамарталонами, а Вий будет третьим после вас.

Речь василиска произвела на Вия гнетущее впечатление. Он сжал кулаки и задрожал от враз нахлынувшей ненависти. От раздражения его губы перекосило, а изо рта блеснули уродливые клыки. Всем своим видом гамарталон показал, насколько он недоволен решением своего повелителя.

Гад посмотрел на Вия с презрением. Он хотел как можно сильнее унизить своего главного демиурга перед всеми. Ведь юные колдуны принесли ему много больше пользы, чем прославленные проклятые. Обладая ограниченными силами, в короткий срок они смогли достичь того, чего не добились гарматалоны.

— К сожалению, я не могу покинуть пределов зиккурата, ибо мы не знаем наверняка мёртв ли феникс или жив, — заявил змей. — До тех пор, пока я не вернул офалмон, я не могу дать ему бой. Ты — Вий, вместе с лешим и водяным отправитесь к крепости и сделаете всё, что я сказал. Позвизд останется здесь и будет меня охранять. А теперь ступайте.

Василиск отпрянул назад и сунул голову вниз. Все его телодвижения сопровождались значительными колебаниями стен и сильным шумом. Пока верхняя часть туловища опускалась, нижняя быстро свернулась в клубок. Как только змей положил голову на тело, землетрясение прекратилось.

Проклятые улетучили свою магию. Теперь они не собирались атаковать колдуна. Напротив, признание повелителем юного чернокнижника порождало в них глубокое уважение к волхву. Если всё пройдёт по намеченному плану, он станет их предводителем, и они безропотно подчинятся ему.

Вий с важным видом развернулся и направился вверх по лестнице. Следом за ним проследовали леший и водяной. Последним, как и при спуске, поднимался Зинон, упираясь взглядом в спины идущих впереди гамарталонов.

В его душе на смену тревоге пришло чувство неизмеримого счастья. Он уже предвкушал, как змей наделит его сверхспособностями и тогда всё будет подвластно и смиренно ляжет к ногам. Его переполняло ощущение удовлетворения и самодовольства и буквально распирало от гордости. Ведь впервые в жизни колдуна оценили по достоинству. Более того, его признал сам василиск — самый могущественный из призывателей скверны.