Финист – Ясный сокол. Русские народные сказки
Шрифт:
Пробаяла это старуха и ушла.
Прошло там сколько время – вести носятся, что невеста посылает жениха за подвенечным платьем или велит сшить такое же, како ей надо. Старуха и тут успела (Иван-царевич помог), снесла подвенечное платье. После снесла нешитые башмаки, а червонцев брала по одному и сказывала: эти вещи сама делает. Слышат люди, что у царя в такой-то день свадьба; дождались и того дня. А Иван-царевич старухе заказал:
– Смотри, бабушка, как невесту привезут под венец, ты скажи мне.
Старуха время не пропустила. Иван-царевич тотчас оделся
– Вот, бабушка, я какой!
Старуха в ноги ему.
– Батюшка, прости, я тебя ругала!
– Бог простит.
Приходит в церковь. Брата его ещё не было. Он стал в ряд с невестой; их обвенчали и повели во дворец. На дороге попадается навстречу жених, большой брат, увидал, что невесту ведут с Иваном-царевичем, ступай-ка со стыдом обратно. Отец обрадовался Ивану-царевичу, узнал о лукавстве братьев и, как отпировали свадьбу, больших сыновей разослал в ссылку, а Ивана-царевича сделал наследником.
Летучий корабль
Были себе дед да баба, у них было три сына: два разумных, а третий дурень. Первых баба любила, чисто одевала, а последний всегда был у них в загоне. Прослышали они, что пришла от царя бумага: «Кто состроит такой корабль, чтобы мог летать, за того выдам замуж дочь царевну». Старшие братья решились идти попытать счастья, стали просить у стариков благословенья. Снарядила их мать в путь-дорогу, надавала им съестного и вина фляжку… И дурень начал проситься, чтобы и его отпустили. Мать стала его уговаривать, чтоб не ходил: «Куда тебе, дурню; тебя волки съедят!» Но дурень заладил одно: пойду да пойду! Баба видит, что с ним не сладишь, дала ему на дорогу чёрствый кусок хлеба и фляжку воды и наскоро из дому выпроводила.
Дурень шёл-шёл и повстречал старика. Поздоровались. Старик спрашивает дурня: «Куда идёшь?»
– Да вот, царь обещал отдать свою дочь за того, кто сделает летучий корабль.
– Разве ты можешь сделать такой корабль?
– Нет, не смогу! Где же мне сделать!
– Так зачем же ты идёшь?
– А Бог его знает!
– Ну, если так, – сказал старик, – то садись здесь: отдохнём вместе и закусим; вынимай, что у тебя есть в торбе.
– Да тут такое, что и показать людям стыдно!
– Ничего, вынимай; что Бог дал, то и поснедаем!
Дурень развязал торбу – и глазам своим не верит: вместо чёрствого хлеба лежат белые булки да разные приправы; подал старику. Перекусили, и говорит старик дурню: «Слушай же: ступай в лес, подойди к первому дереву, перекрестись три раза и ударь в то дерево топором, а сам упади наземь ничком и жди, пока тебя не разбудят. Тогда увидишь перед собою готовый корабль, садись в него и лети, куда надобно; да по дороге забирай к себе всякого встречного».
Дурень наш старика благодарствовал, распрощался с ним и пошёл к лесу. Подошёл к первому дереву, сделал всё, как ему было
– Здорово, дядя!
– Здорово!
– Что ты делаешь?
– Слушаю, что на том свете делается.
– Садись со мною на корабль.
Тот не захотел отговариваться, сел на корабль и полетели они дальше. Летели-летели, глядь – идёт человек на одной ноге подскакивая, а другая к уху привязана.
– Здорово, дядя! Что ты на одной ноге скачешь?
– Да коли б я другую отвязал, так за один бы шаг полсвета перешагнул!
– Садись с нами!
Тот сел, и опять полетели. Летели-летели, глядь – стоит человек с пищалью, прицеливается, а во что – неведомо.
– Здорово, дядя! Куда метишь? Ни одной птицы не видно.
– Как же! Стану я близко стрелять… мне бы застрелить зверя или птицу верст за сто отсюдова: то по мне стрельба!
– Садись же с нами!
Сел и этот, и полетели они дальше. Летели-летели, глядь – несёт человек за спиною полон мех хлеба.
– Здорово, дядя! Куда идёшь?
– Иду добывать хлеба на обед.
– Да у тебя и так полон мешок за спиною».
– Что тут! Для меня этого хлеба и на один раз укусить нечего.
– Садись-ка с нами.
Сел объедало на корабль, и полетели дальше. Летели-летели, глядь – ходит человек вокруг озера.
– Здорово, дядя, чего ищешь?
– Пить хочется, да воды не найду.
– Да перед тобой целое озеро; что-ты не пьешь?
– Эко! Этой воды на один глоток мне не станет.
– Так садись с нами!
Он сел, и опять полетели. Летели-летели, глядь – идёт человек в лес, а за плечами вязанка дров! – Здорово, дядя! Зачем в лес дрова тащишь?
– Да это не простые дрова.
– А какие ж?
– Да такие: коли разбросать их, так вдруг целое войско явится.
– Садись с нами!
Сел он к ним, и полетели дальше. Летели-летели, глядь – человек несёт куль соломы.
– Здорово, дядя! Куда несёшь солому?
– В село.
– Разве в селе-то мало соломы?
– Да это такая солома, что какое ни будь жаркое лето, а коли разбросать её, так тотчас холодно сделается: снег да мороз!
– Садись и ты с нами.
– Пожалуй.
Скоро прилетели они к царскому двору. Царь на ту пору за обедом сидел, увидал летучий корабль, удивился и послал своего слугу спросить: кто на том корабле прилетел? Слуга подошёл к кораблю, посмотрел и донёс царю, что на корабле всё одно мужичьё прилетело. Царь рассудил, что отдать свою дочь за мужика за простого ему не приходится, и стал думать, как бы от такого зятюшки за год избавиться. Вот и придумал: «Стану я ему задавать разные трудные задачи». Тотчас посылает к дурню с приказом, чтобы он достал ему, пока царский обед покончится, целящей и живущей воды.