Финист. Старая сказка на новый лад
Шрифт:
– Всё распродаётся, земля наша больше нам не принадлежит, - грустно вздохнул он.
А потом я словно ощутила толчок и мы словно куда-то прошли. Я осмотрелась вокруг - не было ни коттеджей, только девственная природа.
– Это мы где?
– Дома.
И тут же начали снижаться. Опустились мы на травку, и защитное поле пропало. На мне появилась моя одежда. Лёша тоже был одет. А на полянке возле кромки леса стояла избушка. Чуть не ляпнула, что на курьих ножках. но никаких ножек не было. Изба была новенькая и без отделки снаружи.
–
– Это наш дом?
– Да.
Я улыбалась. Теперь у меня есть дом.
– А сад у нас будет?
Он кивнул.
– Что ты хочешь посадить?
– Вишню, черешню, сливу, яблоню, грушу, персик, шелковицу, виноград. А ещё землянику, смородину, малину, крыжовник. Пока всё, может ещё что вспомню.
– Вот и займёшься, пока я буду в отъезде, хорошо?
– А ты меня тут оставишь?
– Нет, ты привязана к этому месту теперь, осталось лишь закрепить привязку, тогда сможешь в любой момент телепортироваться сюда.
– Да?
– Просто пожелать оказаться дома.
– А обратно?
– Обратно сложнее. Думаю, что не стоит телепортацию использовать повсеместно - это небезопасно. А вот из дома твоих родителей и обратно - можешь. Ну и в случае чего... хотя тебе оно не нужно, ты ведь поняла, как управлять своим даром.
– Словом?
– Мыслью. Главное сформировать приказ правильно. Кстати, не распускай волосы нигде, кроме нашего дома и дома родителей.
– Почему?
– Твоя сила... Она выходит из-под контроля, и ты начинаешь отдавать её всем вокруг. Когда я рядом, то я блокирую это, но ты ещё не обуздала свою силу.
– Хорошо.
Я села на траву. А потом легла. Мне было хорошо. Солнышко светит, птички поют. Воздух чистый-пречистый.
– Дарёнка, никому не называй своего имени, я имею в виду то, тайное имя - Настасья. Да и на Травинку не откликайся. И Соколом меня тоже не называй. Только когда мы сливаемся воедино можешь.
– Колдовство?
– Магия.
– А ты тоже сможешь приходить сюда?
– Да.
Мы лежали на траве, а потом он сел и, наклонившись, поцеловал меня. Вначале нежно, потом страстно. И я отвечала ему тем же. Я хотела его, слиться с ним воедино, принадлежать только ему. Быть одним целым со своей половинкой.
– Здесь?
– Да, - томно ответила я.
Он вновь прикоснулся ко мне, и одежда исчезла, как его, так и моя. Он перешел от губ к ушам, прямо мурашки по коже. Нежно ласкал меня, гладил, прикасался не только руками, но и энергией. Прямо дух захватывало. Такая сила разливалась вокруг, я это ощущала, как его, так и моя. И мы воспарили в воздух. Не высоко, но всё же были над землёй, словно в нас вовсе не было веса.
– Любимая... смотри мне в глаза.
Я послушалась. Он нежно прикасался ко мне. А я
* * * * *
Когда я очнулась, мы были уже в Москве, одетые, стояли на вокзале. Это было на самом деле или только иллюзия? Совершенно не помню, как здесь оказалась. Казалось, что выпала из жизни, было утро, потом чудесный рассвет, что из этого было правдой? И вот я тут, он стоит около поезда и держит меня за руку.
– Мне пора, - нежно наклоняется и целует.
– Иди, не жди, пока поезд тронется. Даша, пожалуйста, будь осторожна, очнись!
И я словно пришла в себя. Я проводила его, не стоит ждать, видеть, как он уезжает. Это так грустно, пойду-ка я отсюда. Отвернулась и пошла в переход, в метро. Толпа людей, я скольжу в ней, двигаясь её направлением. На автомате смотрю табло, в какую сторону мне ехать, еду... Стоят незнакомые люди, читают, спят, играют на телефонах и планшетах. Идёт побирушка. Давать не стоит, это всего лишь бизнес. Интересно, те, кто им занимаются, действительно находят инвалидов, готовых побираться и приносить им прибыль, или эти инвалиды сами идут побираться, потом те, кто курирует метро находят таких и заставляют работать на себя? А может есть и такие, которым по принуждению или по доброй воле отрезают руку или ногу, только чтобы попасть в этот бизнес? А дети? Младенцы, которых “матери” держат на руках... Говорят их накачивают героином, чтоб они не плакали. Какая мать согласится на такое? Воруют детей, значит. А может кто-то всё же соглашается отдать своего малыша? Ведь есть такие, которым и не нужны дети вовсе... Грустно, куда ж мы катимся, что позволяем подавать, кормить “этих”, чтоб и дальше убивали таких вот малышей героином?
Сквозь пелену своих дум слышу объявление своей остановки. Выхожу из вагона. Поднимаюсь. Иду знакомым маршрутом. Переулок...Лёша... Что б я без тебя делала? Как бы жила, если б ты не ответил на мой зов? И жила ли б вообще? Возможно кто-то и может пережить изнасилование, но не представляю, как потом с этим жить? И почему насильникам и убийцам дают так мало срока? Покалеченная жизнь, да может и не одна. Интересно, как он их наказал? За покушение на жизнь. Ведь по сути, они б меня убили, может не физически, но душу б точно. Убил? Сокол ведь убивал. Они заслужили смерти, хотя смерть это слишком легко. Я б, наверное, заставила б их жить с чувством вины. Только вот совести у них нет, а значит, это чувство им не знакомо. Что б я пожелала б таким вот личностям? Кастрация? Это одноразово. Что ещё? Никогда чтоб не причинил никому вреда. А ещё чтоб совесть проснулась! В принципе наверное этого будет достаточно. Хотя может чтоб ещё и других спасал, если попадут в такую ситуацию. А ещё здорово б было, если б при соприкосновении с гадом ему передавал это проклятие. Итак, кастрация, совесть, никому не причинять вреда, помогать тем, кто в беде, и передавать проклятие тем, кто чинит насилие физическое над другими. Как бы это сформулировать правильно, чтоб ненароком кто-то не пострадал. Надо будет на досуге подумать. Теперь у меня времени много для этого.
Да, а ещё теперь мне нельзя просто так раздражаться, а то в пылу ляпну что-то злое и оно исполнится. Нельзя бросать слов на ветер и всегда думать, прежде чем что-то сказать. Хотя я не думаю, что исполняется обычная речь. Всё же мне кажется это особый режим, в который надо переходить. Как вот тогда в переулке с Лёшей.
Надо будет потренироваться.
Травинка
На утро ни свет ни заря пришёл отец. Я только встала, но мужики вставали обычно позже.