Финист. Старая сказка на новый лад
Шрифт:
– Здравствй, доченька. Травинка, нужно поговорить.
Сокол, доселе дремавший на жёрдочке, открыл глаза.
Отец тоже покосился в ответ, а сокол даже крылья расправил.
– Знаешь, дочка, - отец присел на мою лавку.
– Тут вот какое дело.
У меня сердце ушло в пятки. Неужто он хочет силой меня замуж выдать.
Я сидела не шелохнувшись, глядя в пол.
– Помнишь, тебе было плохо той зимой после боёв?
– я кивнула.
– Так вот, у нас тут парень был, ну, с кем ты гуляла прошлым летом*.
Я еле слышно вздохнула. Так, это уже интересно…
– Ну так вот, ты ему обещана. Был сговор. Я не знаю, куда он делся, - вновь покосился на моего соколика, - но расторгнуть этот сговор можно лишь в случае твоей смерти. Поэтому сваты
– Батюшка, ты что такое надумал?
– встала, протягивая ему руки.
– Если ты о Финисте, то всё в порядке. Я знаю, он жив, и чует моё сердце, скоро свидимся. За сговор за моей спиной не виню. Он мой суженый, не переживай.
Отец облегчённо вздохнул. Даже улыбка появилась на его щеках.
– Травинка, есть ещё кое-что.
Ну вот, от одного отлегло в сердце, теперь другое.
– Ты не обычная девица. А я не обычный хлебороб. Я ведун, бывший. А в тебе сокрыта СИЛА, наследие твоё. И твой жених, он тоже не обычный. Он сын волхва, и тоже СИЛУ имеет.
– Батюшка, зачем пугаешь ты меня своими речами?
– Прости, Травиночка, но ты должна знать.
– Я знаю.
– Но откуда?
– Матушка сказала перед уходом.
И на отцовских очах появились слёзы.
– Прости, родная, - и чуть ли не выбежал от меня.
А теперь я покосилась на сокола. Он ведь всё понимает. Сомнения закрались в душу. Но развивать мысль я не стала.
На душе было тоскливо. С одной стороны, вроде бы и сокол заменил мне Финиста, но ведь это не то же самое, что быть с человеком. К тому же, замена - это ведь не он. Хотя кто его, конечно, знает, всё может быть, но это всё не то. Помню, что первый раз, когда я повстречала сокола, я с ним общалась мысленно. Теперь же этого не было. То есть, я уже была ни в чём не уверена. Живого любимого человека никто не может заменить. Ведь с ним можно пообщаться, прикоснуться, прижаться, обняться, поцеловаться. Мне так этого не хватало. С другой стороны, сватовство Рудака совсем выбило меня из колеи. Вроде бы и ничего не случилось, но его унизили, по сути, да ещё и отказали. Он сильно изменился с тех пор. Не знаю, почему его переклинило и тот парень, в которого половина деревни была влюблена, он пропал, вместо него появился жестокий и расчётливый, наглый тип. Это было грустно и я боялась его мести. А ещё, наверняка после этого поползли слухи, что я того(ну, с ума сшедшая). Что меня с одной стороны радовало, что не будет больше сватовства. А с другой - огорчало, ведь теперь меня точно никто замуж не возьмёт. А если Финист тоже подумает, что я сбрендила. Грустно всё это. Про то, что Финиста вообще никогда не увижу, не хотела даже думать. На душе было паршиво, видеть вообще никого не хотелось. И я утром выпасла козу, а потом взяла корзинку и пошла в лес по грибы, по ягоды. Сокол улетел на охоту, и я была одна. Карине только бросила, что иду в лес. Был последний теплый денёк бабьего лета. Тучи постепенно сгущались и должны были пойти дожди. В лесу стала искать грибы, да ничего не могла найти. Словно попрятались все. А я всё не сдавалась и пыталась что-то отыскать. Так и не заметила, как заблудилась. Села на сломанное дерево и разрыдалась.
– Прости лес, прости Матушка Сыра Земля. что жалуюсь. Но тоскливо так, что жить даже не хочется. Дерево опустило свои веточки, словно жалея меня.
– Плачь, деточка, легче станет...- слышала я чей-то шепот.
А я плакала и жаловалась на свою горькую долю. Мне казалось, что никто меня не любит, никому я не нужна. Финист и тот, позабыл обо мне. Даже брат с войны вернулся, а его всё нет. Неужели он не на войне был, а просто бросил меня?
Тут дождь стал накрапывать. А мне было всё равно, прислонилась к дереву и закрыла
Лёша
У меня было плохое предчувствие. Что если мы с Дашей не соединим себя узами, то всё пойдёт наперекосяк. Я хотел быть с ней, всегда. И разлука меня страшила. Не представлял просто, как я буду без неё. После того, как мы расстались, я зашёл в ломбард. Мне надо было найти серебро, причём чистое. То, что сейчас продают под видом серебра и золота - это всего лишь сплав, где есть золото и серебро. А настоящее серебро можно было найти в ломбардах, в старинных вещах. Ещё предстояло очистить это серебро от старых родовых привязок, если таковые имеются, а скорее всего имеются. Зашёл в несколько ломбардов, благо, это Москва, тут магазины, ломбарды на каждом шагу. Обойдя несколько вдоль улицы, где располагался вход в метро, я не нашел чистый металл. Похоже, даже если и встречались такие вещи, то их тут же сдавали в ювелирные мастерские. Потом нашёл какую-то забегаловку. Туда зашла какая-то женщина. Потопталась немного, спросила, сколько стоит сдать кольца. Я стоял рядом и слушал. Хозяин лавки оценил серебряные украшения, и я видел, что глаза у него загорелись. Сам тоже присмотрелся. Было два колечка, колье, серьги.
– Сколько вы дадите за это?
– спросила женщина и погрустнела. Видно было, что эти украшения фамильные, но нужда заставила женщину пойти на этот шаг.
Оценщик давал немного, всего пару тысяч.
– Вы хотите их заложить или продать?
Женщина подумала и сказала, что хочет продать.
– Дам в пять раз больше, - шепнул ей я.
– Встретимся на выходе.
И я вышел. Оценщик больше не предложит, ему не выгодно будет. Хоть он и продаст потом эти украшения в ювелирные мастерские, поскольку есть негласный запрет на чистый металл. Женщина через минуту вышла. Окинула меня взглядом.
– Вы правда дадите десятку?
– Да.
– Но почему?
– Мне нужен металл, как и им, - кивнул в сторону мастерской.
– Но я не спекулянт, мне выгода не нужна.
– Мне нужны деньги...
– Много?
– На выкуп внучки. Хотя у меня это всё, что есть... И … этого не хватит, - она разрыдалась.
– Пойдёмте.
Я подхватил её под руку, и мы пошли.
Она испуганно стала оглядываться.
– Что вы от меня хотите? Ограбить? Или вы работаете на тех, кто украл мою девочку?
– Нет, я помогу.
Мы ушли, потом попали к ней в квартиру, где она мне рассказала, что пару дней назад её внучка пропала. Сын умер, невестка наркоманка, и девочку она взяла к себе, не желая ей материнской доли. Кое-как они сводили концы с концами на её пенсию, но всё же лучше, чем притон матери. И вот такое несчастье. Рассказала, где приблизительно пропала её внучка, по какому маршруту она ходила.
– Сколько ей?
– Двенадцать. Школа тут рядом, в соседнем дворе. Далеко я её одну не отпускала, но в школу она настояла, что будет ходить сама, всё ж не маленькая, а над ней уже смеялись, что до сих пор везде с бабушкой.
– Если она пропала, то откуда вы узнали, что её с целью выкупа украли?
– Я искала, но никто не видел. Милиция , хотя теперь это ж полиция... Они только через трое суток заводят дело.