Финт покойной тети
Шрифт:
Я встала, затратив на это в три раза больше обычного времени. Алексей приоткрыл глаза.
— Ты куда?
— В ванную. Не могу в одежде спать. У тебя есть маникюрные ножницы?
— Конечно, есть. Только не знаю, где. Я же тебе говорил, я сюда месяц назад въехал.
— Не говорил.
Я пошла в ванную. Да, это не Рио-де-Жанейро. Стены в побитом кафеле, раковина треснута уже года два назад, сама чугунная ванна у Алексея типовая, с пожелтевшей шероховатой эмалью. Я понадеялась на видимость общей чистоты в квартире, обдала ванну кипятком и включила
Аромат пены и дезодорантов иногда перебивал запах яичницы, видимо, им тянуло от соседей, и от этого очень хотелось есть. В дверь ванной заскреблись, я крикнула: «Зорька, фу!», но ко мне, поддев дверь ногой, вошел Алексей. В руках он держал две большие тарелки с яичницей и помидорами на сливочном масле, посыпанными укропом.
Он, обращая внимание лишь на то, как бы не выронить тарелки со съезжающими вилками, а не на меня, сел на крышку унитаза и протянул одну тарелку мне.
— С добрым утром. Кофе будет позже.
Если меня здесь воспринимают, как непонятно кого, я и буду себя вести соответственно. Я села, закрыла воду и взяла у Алексея тарелку. Для этого мне пришлось почти вылезти из ванны, и стало видно, что грудь, живот и до половины бедер кожа нормального цвета, а спина и попа от горячей воды ярко-розовые. Алексей на это зрелище не обратил никакого внимания, и мы спокойно позавтракали.
— Кофе?
— Нет. Кофе в туалете — это все-таки перебор.
— Как хочешь.
Он забрал у меня тарелку и вышел. В тесноватое помещение тут же вломилась Зорька, поставила передние лапы на бортик ванны и понюхала воду.
— Леша! Забери собаку, а то она сейчас ко мне купаться залезет.
— Чего ты пугаешься? — Алексей сноровисто оттащил серую махину за дверь. — Это же не кобель. Ты скоро? Мне тоже надо душ принять.
— Уже.
Я встала, выбралась из ванны и вытерлась насухо. В тот момент, когда я почти оделась, вошел Алексей и начал раздеваться.
— Воду хоть бы спустила, мамина дочка.
Он стянул с себя свитер и футболку, расстегнул ремень. Я оглянулась. У него было такое красивое тело, рельефное, поразительно стройное, практически без волос, от него так пахло мужчиной, что у меня подкосилось единственное гнущееся колено, и я села на унитаз. Свитер запутался в руках. Алексей забрал его у меня, вывернул с изнанки и отдал мне.
— Ты чего, опять в обморок падать собралась?
— Выйди. — Слово у меня получилось хриплое и грубое.
— Не понял?
— Выйди, я на тебя спокойно смотреть не могу.
— В каком смысле?
— Ни в каком не могу.
Пот выступил на лбу, и ладони стали горячими. Я взяла свой свитер и по стеночке, по стеночке стала выбираться из ванной. Алексей с интересом смотрел за моими манипуляциями.
— Ты меня хочешь, что ли?
— Во дурак.
Я вытащила в коридор
С огромными усилиями мне удалось дотащиться до лифта и оказаться на первом этаже перед квартирой номер два. Рука поискала ключи в кармане джинсов… в другом кармане… Их не было. О-ой! Он подумает, что я специально это сделала! Черт! И ведь никуда не денешься, на улице не май месяц, в тапках и без пальто далеко не утопаешь.
Я досчитала про себя до ста, настраиваясь на повторный визит, развернулась и пошла к лифту.
Алексей открыл дверь после первого звонка. Почти голый, бедра обмотаны полотенцем.
— Что так долго?
— Извини, ключи у тебя забыла.
— Не забыла. Я их еще вчера спрятал. Заходи, холодно.
Я сделала шаг вперед, закрыла за собой дверь.
— Алексей, я ничего не понимаю. Кто из нас ненормальный? Отдай, пожалуйста, ключи.
— Иди в спальню.
И я похромала в спальню. Он вошел следом, запер дверь, развернул меня к себе лицом и начал целовать. Не знаю, какие психологические опыты он ставил надо мной до этой минуты, но сейчас было так хорошо, что ему приходилось сдерживать меня. Я обцеловывала бархатную гладкую кожу его плеч и груди, его мягкие губы и длинные пальцы. Он осторожно уложил меня на матрас и постепенно раздел. Не знаю, сколько времени это продолжалось, сколько раз я кончила и сколько он.
— Леша, сколько сейчас времени?
— Два часа.
— О господи! Бедные собаки, они же не гуляные… И у меня нет сил.
— У меня тоже.
Сил хватило повернуться на живот. Раздетый Алексей производил впечатление языческого бога. Да, иметь такого мужчину в любовниках — это или большое счастье, или большое несчастье. Как же я смогу теперь без него обходиться, если надоем ему?
— Лешенька, ты сделал страшную вещь. Я теперь не смогу видеть других мужчин.
— Ты собралась замуровать себя в квартире?
— Нет. Я их в упор не буду видеть.
Мы задремали на полчаса, но потом пришлось вставать. Зорька скулила под дверью, жалуясь на негуманное обращение с лучшим другом человека.
Я не стала дожидаться Алексея, вытребовала ключи и спустилась к себе. Стерва не была настолько выдержанна и наделала в углу прихожей. Пять минут — и пол стал чистым.
Алексей зашел через полчаса. Зорька привычно потрусила на кухню.
— Анастасия, какие планы на сегодня?
Он смотрел на меня с улыбкой. Мне показалось — со снисходительной.
— Не знаю. Наверное, буду отдыхать. Еще я нечаянно людей обманула. Григорий с ними договаривался квартиры в Крылатском смотреть, а меня дома не было. Сейчас надо звонить извиняться. Хотя в последний раз он вроде бы решил притормозить с обменом.
— А кто такой Григорий?
— Любовник моей тети.
— А, видел. Выше Кати на голову.
— Ты был знаком с Катей?
— Шапочно, как сосед. Она не в моем вкусе, я люблю таких, как ты.