Фишер. По следу зверя. Настоящая история серийного убийцы
Шрифт:
Мама Валерия Краско позже вспоминала, беседуя с сотрудниками прокуратуры:
«Сын относился к Сергею как к другу. Рассказывал, что Головкин не пьет, корректный, матом не ругается. Я помню, что однажды Валера сказал, что ему нужно поехать с Сергеем, помочь картошку вытащить из погреба. Я ему запретила…»
То есть Валера реально говорил маме о просьбе Головкина, и она не разрешила ему ехать. А мальчик все равно отправился помогать старшему товарищу.
Головкин потом рассуждал на допросе:
«Мне сейчас трудно сказать, убил
Конечно, мальчик в тот момент даже не понял, что с ним могло произойти. Да, он испугался. Да, поведение зоотехника с конезавода показалось ему странным. Но что ему готовили лесную виселицу, и предположить не мог.
Поверил ли Валера рассказу взрослого про конкурентов, нашедших лесную землянку со складом оружия? По словам Краско, через какое-то время после той странной поездки «за картошкой» Головкин снова подошел к нему и предложил вернуться к землянке.
«Но почему-то я сомневался. Он как-то странно на меня смотрел, взгляд его настораживал. И я не поехал».
Так что сомнений нет: мальчика спасли его интуиция и мама, которая незримо встала между ним и убийцей, уже забросившим на дерево веревку с петлей.
Из показаний Сергея Головкина:
«После этого случая Валера стал меня сторониться, и мы с ним практически перестали общаться. Я полагаю, что он сдержал данное мне слово и никому не рассказал о том, что я уводил его в лес и что там делал…»
Мальчик ничего не понял. Он действительно никому не проболтался и уж тем более не сообщил в милицию.
А Сергей Головкин после этого случая понял, что связываться со знакомыми детьми слишком рискованно, так на него сразу смогут выйти. Как показывают все дальнейшие события, маньяк постоянно совершенствовался – уделял пристальное внимание своим недочетам, ошибкам и в дальнейшем, готовясь к очередным преступлениям, все это анализировал.
Через два месяца с небольшим он снова убил ребенка.
«В 1986 году в отпуске я был в июне. Тогда отпуск давали уже 24 рабочих дня. Если мне не изменяет память, то этот свой отпуск я также провел в Москве в поисках возможных жертв».
Глава 38
Петля с работы
На следующее убийство Головкин приехал тоже сразу с работы, начальник снова отпустил его пораньше – это было в четверг, 10 июля 1986-го. Зоотехник на автобусе добрался до Жаворонков и сел на электричку. Но поехал не в сторону Москвы, как если бы возвращался домой, а дальше в область. Сегодня выбор пал на станцию Часцовскую. От нее нужно было перебраться через Можайское шоссе и углубиться в лес знакомыми ему дорожками, сначала шагая по бетонным плитам, а потом свернув на просеку вдоль столбов с электропроводами. В этих местах он «охотился» еще с 1984 года. Рядом несколько пионерских лагерей плюс деревенские мальчишки.
Он потом вспоминал о другом случае, произошедшем как-то раз в этих же местах:
«Я шел по просеке и увидел одного паренька, идущего в сторону лагеря.
Но 10 июля Сергей Головкин точно знал, куда и зачем идет. Давно присмотрел дырку в заборе детского лагеря «Звездный», через которую периодически тайком выходили покурить ребята из старших отрядов.
«Я никогда не общался с детьми из “Звездного”, – вспоминал Головкин, – наблюдал за лагерем из леса, близко не подходил».
Вот и в тот день он сел в засаду в кустах и достал бинокль. Обычно, приезжая после работы, он сидел здесь приблизительно с 16 до 19 часов. Бывало, что за это время из лагеря выскакивали одиночки, которых Головкин мог бы попытаться увести в лес. Но эти ему не нравились: «по своей комплекции они мне не подходили». У Сергея Головкина к тому времени уже сложился четкий образ мальчишки, который ему нужен: лет 12–14, худощавый, невысокий, темные волосы.
Примерно через час с территории лагеря выбрался попадающий под этот типаж подросток и забежал подальше в лес – подымить. Головкин подошел к нему под видом грибника. Парень попросил закурить. Взрослый протянул сигарету и тут же схватил ребенка за одежду. Сказал, что нужно помочь кое-что сделать, и повел жертву в лес. Даже ножа не доставал. Мальчик и без него испугался.
О последних минутах жизни Димы Маляева (см. главы 5 и 6) Сергей Головкин потом рассказывал довольно подробно:
«Когда мы отошли метров на сто, я связал ему руки за спиной, а на глаза надвинул имевшуюся у меня кепку с надписью “Речфлот”, чтобы лишить его возможности наблюдать, как я готовлю петлю для его повешения».
Сама петля была сделана заранее – еще на работе, на конезаводе. Веревку Головкин стащил там же. Перед тем как связать ребенка, Головкин заставил его снять сапоги и брюки. А потом совершил то, что не получилось с Валерием Краско, который не к месту вспомнил маму: перекинул веревку через толстую ветку, надел мальчику на шею петлю и резким движением поднял тело несчастного над землей.
Наблюдал, как безымянный для него ребенок умирает в агонии, дергая ногами… Рассказывал потом, что это ощущение абсолютной власти приносило ему удовольствие. Когда мальчик скончался, Головкин достал нож и устроил на лесной полянке филиал ада. Сначала отрезал жертве гениталии, потом распорол брюшную полость. Отвязав веревку и опустив тело на траву, отсек голову.
«Мне так захотелось», – объяснял он после задержания следователям.
Головкин уже несколько лет, представляя в своей голове маленьких людей, тренировался на конезаводе на умирающих от болезней лошадях, которых нужно было разделать: мясо отдавали собакам, шкуры – жгли или закапывали. И, готовясь к убийствам, он все продумывал заранее.
Из показаний этого недочеловека:
«Крови на мне не было. Голову я отчленял, находясь сбоку от трупа, поэтому кровь на меня попасть не могла».