Фишер. По следу зверя. Настоящая история серийного убийцы
Шрифт:
Сейчас, зная о чудовищных фантазиях этого человека, мы, конечно, понимаем, что все это были «звоночки». Задним числом они выглядят реально подозрительными и сразу бросаются в глаза. А тогда… тогда коллеги считали Сергея Александровича Головкина человеком, максимально включенным в работу, фанатом своего дела. Да, немного странным. Да, порой несуразным, но настоящим профессионалом, если говорить о его прямых трудовых обязанностях.
Глава 41
Бегство от женщин
Осенью 1986-го Сергею Головкину исполнилось 27 лет. Почти все его
Головкин оставался одиночкой во всех смыслах. Среди коллег по конезаводу у него тоже каких-то особо близких людей не было. Ну знаете, как это бывает – общая мужская компания, вместе в баньку сходить, выпить пенного или беленькой, умотать на рыбалку на все выходные. В жизни Сергея Головкина ничего подобного не происходило. Он со всеми здоровался, мог перекинуться парой фраз, если его пытались втянуть в разговор, но всегда держался особняком.
А что же институтские друзья? Ведь была же у них в Тимирязевке большая и дружная компания. Как выяснилось, это желание Головкина держаться среди людей хотя бы для вида прожило совсем недолго.
Скажем, вместе с ним на МКЗ работала его бывшая одногруппница по Сельхозакадемии имени Тимирязева Людмила Проклова – та самая девочка Люда, в доме которой они с ребятами встречали новый, 1979, год. На конезаводе они с 1982-го трудились в одной и той же маточной конюшне. А общались все это время, несмотря на их как бы общее прошлое, в скупом формате «привет-пока».
После выпуска из академии Сергей виделся с бывшими одногруппниками только дважды. В 1984-м приехал к кому-то из ребят на день рождения. А в 1985-м созвонился с Алексеем Фроловым, с которым в институтские годы общался ближе всего (см. главу 30).
«Не помню, кто позвонил – я ему или он мне, – рассказывал Фролов, – но я сказал, что у меня есть хороший лещ, предложил встретиться, попить пива. Встретились у метро “Сокол”, пошли в пивзал у кинотеатра “Баку”. Попили пива, постояли, поговорили. Я предложил сходить в кино, он отказался. Зашли в магазин, я своему ребенку купил игрушку, и мы разошлись. О его личной жизни я не спрашивал. У него, как ни спросишь, как живет, всегда один ответ: “Нормально”. О женщинах он никогда не говорил. Даже когда мы в мужской компании что-то обсуждали, он всегда сидел и молчал».
О личной жизни Сергею Головкину и нечего было рассказывать. Одиночество сына близких, конечно, беспокоило.
Мама:
«О женитьбе были разговоры. На мои вопросы Сергей отвечал, что просто так жениться не хочет – женится, если только встретит подходящую девушку и полюбит».
Папа:
«Я разговаривал с Сергеем на тему, что ему пора жениться. Но он отвечал, что ему это не нужно. А почему не нужно, я не интересовался».
И нельзя сказать, что девушкам Головкин был совсем уж неинтересен. Даже наоборот.
Вот что рассказывала позже следователям некая Вера Волкова. Девушка училась с Сергеем в академии, только в другой группе.
«Во время учебы я обращала внимание
В 1985-м Вера устроилась на Московский конный завод. Головкин там уже работал и даже стал непосредственным начальником Волковой. По словам женщины, знакомые часто кивали ей на Головкина: смотри, мол, парень неплохой, просто неухоженный, потому что без женщины живет.
«Я пыталась найти с Головкиным общий язык, но не получалось, – рассказывала Волкова. – В каком-то году я на 7 ноября пригласила его к себе домой в гости. Мы выпили с ним, посмотрели фотографии. Но Головкин уехал от меня. Интимных отношений между нами не было, хотя я ждала такого момента и пошла бы навстречу».
Потом она его на день своего рождения позвала. Хотела предпринять еще одну попытку пообщаться в домашней обстановке, не на конюшне. А он даже не пришел.
Глава 42
Без «охоты»
С момента второго убийства прошел год, а Сергей Головкин по-прежнему удерживал себя от желания отправиться на новую «охоту». Понимал, что его продолжают искать.
И его действительно искали. Отрабатывали любые зацепки. Например, весной 1987-го появился мужчина, который заявил, что Лешу Чалова под Катуаром убил именно он!
Некий бомж Дмитрий Горелов написал в милиции явку с повинной. Он сообщил, что 18 апреля 1986 года насобирал в районе Катуара пустых бутылок, уехал в соседнюю Лобню и сдал в пункте приема, выручив денег на выпивку и еду. На следующий день вернулся в Катуар с двумя бутылками вина.
«Перейдя мосток через реку, я встретил парня. Предложил ему вина и, получив согласие, отвел его в лес».
По словам Горелова, его новый знакомый якобы согласился вступить с ним в гомосексуальную связь. А потом начал обзываться, и он, Горелов, ударил его ножом.
В этом рассказе хватало неувязок. Когда расспросили странного гражданина подробнее, выяснилось, что он все сочиняет: деталей ранений, нанесенных Алексею Чалову, он на самом деле не знал.
Горелов уже больше двух недель сидел в изоляторе временного содержания. Годами бродяжничал, вел асоциальный образ жизни, много пил, задержали его без паспорта. И в какой-то момент начал писать явки с повинной – по несколько в день. Его на всякий случай передали психиатрам…
Убийцу Леши продолжали искать и внутри семьи, ведь мальчик подпустил этого человека к себе, не кричал, хотя в субботний день в лесу были люди, могли услышать. В список проверок также попал родной дядя – брат Лешиной мамы, живущий в Озерах, в 130 километрах от Катуара. Проверяли и дядю Анатолия, который первым обнаружил его труп. Но на время убийства у сотрудника режимного предприятия было алиби.
Кстати, экспертиза установила, что оставленные на снегу у тела убитого подростка следы принадлежат высокому мужчине – ростом не менее 180 сантиметров. Сергей Головкин был почему-то уверен, что на местах убийств его никто никогда не видел. Но это было не так.