Физиология и биохимия грибов

Беккер Зинаида Эрнестовна

«in das gemeine Deutsch zu u^ebertragen, und dann sie schriftlich ins Franzo^esische zu ubersetzen»

(«переложить на единый немецкий язык, а потом перевести их письменно на французский») [365] .

Он знал, таким образом, весь вариантно-языковой диапазон, включающий в себя местные, региональные и надрегиональный варианты языка, характерные для практики немецкого языка этого времени.

4.2. Тенденция к большему единообразию

365

Там же, с. 77.

Немецкому в качестве родного языка в рамках нации предстояло взять на себя многофункциональную роль, которая бы стеснила или даже совсем вытеснила из употребления латынь. Для этого, разумеется, были необходимы большее единообразие и всеобщее распространение языка как в региональном, так и в социальном плане. Большее единообразие [366] означало дальнейшее устранение старых региональных противоречий между языковыми областями в ходе постоянного практического общения. Выше (с. 187) мы отмечали языковую раздробленность, характерную для основных коммуникативных отношений на территории распространения немецкого языка. На уровне литературного языка уже длительное время шел процесс нивелировки и ассимиляции, который проследил В. Беш по состоянию на XV век [367] . Все теснее переплетались даже такие оставшиеся, в основе своей противоположные центры в развитии литературного языка, как, с одной стороны, верхненемецкий дунайский вариант литературного языка, употреблявшийся на кайзеровской австро-габсбургской юго-восточной территории от Вены до Аугсбурга и Нюрнберга, а с другой – восточносредненемецкий вариант, распространившийся от места своего зарождения в районе маркграфства

Мейсен на всю верхнесаксо-тюрингскую область. Этот прогрессивный баварско-верхнефранко-восточносредненемецкий и в то же время литературный языковой сплав, образованию которого способствовало экономическое, социальное и политическое развитие [368] , сыграл решающую роль в становлении немецкого национального литературного языка. Лютеру представилась уникальная возможность сознательно ускорить его становление [369] . Он родился среди людей, говоривших на нижненемецком диалекте, в детстве он слышал нижненемецкую и восточносредненемецкую речь, и восточносредненемецким диалектом он пользовался в своей деятельности, а с верхненемецким диалектом он познакомился, постоянно сталкиваясь с ним в путешествиях, диспутах, переписке, при чтении и т.п. [370] Таким образом он имел единственную в своем роде возможность составить представление о языковой ситуации того времени; это помогло ему сделать такой перевод Библии, большое влияние которого могло распространяться повсеместно, преодолевая локальные особенности литературного языка. Особенно сильно этот перевод способствовал нивелировке и ассимиляции в области выбора и употребления слов. Если орфографию и грамматику типографы в местах с другими языковыми традициями потихоньку приспосабливали к своим правилам, то в отношении словарного состава их вмешательство было меньшим. Правда, при распространении в наиболее отдаленных местностях, где язык имел ярко выраженный обособленный характер, к переводу надо было порой прилагать словарный комментарий, как, например, это сделал издатель базельской перепечатки 1523 – 1524 гг. [371] Адам Петри. Наиболее упорно сохраняли свою языковую обособленность алеманские, а также рипуаро-нижнефранко-нижнесаксонские северо-западные области. Но чем интенсивнее проходила верхненемецко-средненемецкая языковая консолидация, тем яснее становилось, что присоединение к этому опорному центру также периферии – нижненемецкого и рипуарского диалектов на севере и северо-западе вместе с немецким юго-западом – лишь вопрос времени.

366

Для сравнения см. также:

· W. Besch. Sprachlandschaft und Sprachausgleich im 15. Jahrhundert. Studien zur Erforschung der spatmittelhochdeutschen Schreibdialekte und zur Entstehung der neuhochdeutschen Schriftsprache (= Bibliotheca Germanica, 11). Munchen, 1967.

367

См. сноску 65.

368

Для сравнения см. также:

· G. Feudel. Luthers Ausspruch uber seine Sprache (WA Tischreden, 1, 524) – Ideal oder Wirklichkeit? – «Beitrage zur Geschichte der deutschen Sprache und Literatur», 92, 1970, S. 61 – 75.

369

Ср.: Th. Frings. Der Weg zur deutschen Hochsprache. Grundsatzliches zur Forschung. – «Jahrbuch der deutschen Sprache». Bd. 2, 1944, S. 77.

370

См.: Erben. Luther… (см. сноску 11), S. 515 ff.

371

Там же, с. 558.

Теперь на основе этого постепенного регионального объединения возрастала общность во всех сферах немецкого языка и на всех уровнях языковой системы, а оставшиеся различия теряли свою значимость. Прежде всего это относится к определенным структурным основным тенденциям развития языкового строя, частично заложенным еще в давние времена, которые в новой ситуации стали особенно интенсивно развиваться, укрепляться, раскрываться или даже изменяться в соответствии с потребностями. Для носителей языка эти процессы развития языковой структуры проходили, конечно, почти незаметно. Лишь грамматисты следующего столетия попытаются их хотя бы частично осмыслить. Здесь следует указать хотя бы на некоторые процессы, например на структурную унификацию форм основ сильного глагола, когда исчезли различия в гласной основы в единственном и множественном числе прошедшего времени в рядах 1 – 3 по образцу 6-го ряда fuhr / fuhren, так что формы fand / fanden заменили старые fand / funden [372] . Наблюдается последовательное расширение системы глагольных форм с помощью устойчивых временных и видовых оппозиций; например, глаголы в настоящем, прошедшем и будущем времени могут употребляться каждый раз в несовершенном или совершенном виде: nimmt / hat genommen, nahm / hatte genommen, wird nehmen / wird genommen haben [373] . Далее следует отметить расширение и более рациональное строение глагольных сочетаний в отношении количества, вида и комбинационных возможностей глагольных составляющих [374] . В группе существительного тоже наметились тенденции, которые привели к ее расширению, а также к характерному изменению ее структуры [375] . Увеличивающееся употребление немецкого предложения с напряженным строем отразилось в развитии жесткой конструкции предложения [376] , а также в растущем предпочтении синтаксического облечения последовательности мыслительных содержаний в форму ступенчатых сложноподчиненных предложений. Под влиянием этих процессов более рациональными и однозначными становились грамматические средства обозначения синтаксического подчинения [377] . Постепенно эти структурно-языковые процессы охватили весь немецкий язык в целом и стали характерны для всей области распространения немецкого языка.

372

Ср.: E. Alm. Der Ausgleich des Ablauts im starken Prateritum der ostmitteldeutschen Schriftdialekte. Diss. Uppsala, 1936.

373

Ср.: E. Oubouzar. Uber die Ausbildung der zusammengesetzten Verbformen im deutschen Verbalsystem. – «Beitrage zur Geschichte der deutschen Sprache und Literatur», 95, 1974, S. 5 – 96.

374

Ср.: G. Schieb. Der Verbkomplex aus verbalen Bestandteilen. – «Zur Ausbildung der Norm der nationalen deutschen Literatursprache auf der syntaktischen Ebene. Der Einfachsatz». Von einem Autorenkollektiv unter Leitung von G. Kettmann und J. Schildt (= Bausteine zur Sprachgeschichte des Neuhochdeutschen (в печати).

375

Ср.: W.G. Admoni. Der Umfang und die Gestaltungsmittel des Satzes in der deutschen Literatursprache bis zum Ende des 18. Jhs. – «Beitrage zur Geschichte der deutschen Sprache und Literatur», 89, 1967, S. 178 ff.

376

Ср. наряду с многочисленными старыми наблюдениями также последние изыскания:

· J. Schildt, in: «Zur Ausbildung der Norm…» (см. сноску 73).

377

Ср. по небольшой части этой темы:

· G. Schieb. Zu Synchronie und Diachronie der Konjunktionen der Voraussetzung. «Linguistische Arbeitsberichte», 10, 1974, S. 97 – 106.

4.3. Тенденция к большей общепонятности и «народности»

Растущее региональное единообразие немецкого языка было бы немыслимо без одновременного интенсивного процесса социальной унификации. Это означало устранение преград, отделяющих языковую практику народа от языковой практики образованных людей и могло быть осуществлено только на основе интенсивной коммуникации между разными классами и слоями в самом широком масштабе. Существенно при этом, что теперь уже не так-то «просто» было «управлять» «широкими массами», которые повсюду раньше «беспрекословно подчинялись церкви и властям». Теперь они начинали рассуждать, обсуждать, осуждать и сознательно действовать. С ними нужно было говорить, и поэтому

«все более и более популярной становилась идея, что на народ надо влиять» [378] .

Для

этого немецкий язык должен был стать более понятным для всех, но прежде всего также более «народным». «Народный» можно понимать в смысле формулировки Бертольта Брехта – как

«понятный широким массам, вобравший в себя и обогащающий их форму выражения / выражающий, закрепляющий и корректирующий их точку зрения / представляющий авангард народа таким образом, что он может взять на себя руководство, понятный поэтому другим частям народа / связанный с традициями, развивающий их / сообщающий части народа, стремящейся к лидерству, о достижениях руководимой части людей» [379] .

378

J. Szoverffy. Das Volkstumliche – eine Triebkraft spatmittelalterlicher Kulturentwicklung. – «Wirkendes Wort», 11, 1961, S. 145.

379

B. Brecht. Volkstumlichkeit und Realismus. – In: Bertolt Brecht. Schriften zur Literatur und Kunst. Bd. II, Berlin und Weimar, 1966, S. 60.

Для того чтобы язык стал общепонятным и прежде всего «народным», нужны были сознательное усилие и готовность со стороны образованных слоев «сверху», их внимание к манере речи простого человека, а с другой стороны, требовались любознательность, стремление к образованию и желание участвовать в общественной жизни со стороны «низов». Должна была произойти плодотворная встреча на полдороге. Для этого в бурные годы раннебуржуазной революции имелись все предпосылки. Во-первых, обострились основные скрещивающиеся противоречия между крестьянами и феодалами, ранним капитализмом и поздним феодализмом, которые в тот период так или иначе отражались на жизни каждого человека и которые подсказывали политически активным элементам городского бюргерства, что в крестьянах они найдут потенциальных союзников. Во-вторых, появилась новая религиозная идеология, временно принявшая национальный характер, которая вначале, то есть до ее раскола, в силу своей антиримской, антифеодальной направленности была способна «вовлечь в водоворот событий все сословия» (Фридрих Энгельс). В области исключительно интенсивной и динамичной коммуникации того времени это имело следствием, как правильно считает М. Гухман [380] , среди прочего не только определенное приближение литературного языка к разговорному, но и повышение культуры разговорного языка, ориентировавшегося на образец правильного письменного языка. В воспитании культуры речи видела свою особую задачу школа. В этом отношении писатели, поставившие себя тогда на службу требованиям дня, провели огромную языковую работу. Их целью было создать в устной и письменной формах существования немецкого языка и во всех имеющихся функциональных стилях определенный «народный» стилистический пласт, который имел бы самое широкое распространение. Каждый, конечно, решал эту задачу в очень разной степени, в зависимости от способностей, внешних условий и от того, какими традициями он руководствовался. Если сравнивать по результатам, то Лютер, бесспорно, занимает здесь первое место, как и в том, что касается сознательного подхода к работе над языком и продуманной формы выражения. Недаром он хотел

380

Ср.: Guchmann. Weg… (см. сноску 28), S. 126.

«deutliche vnd yderman verstendliche rede geben»

(«дать образец четкой и каждому попятной речи») [381]

и с этой целью прислушивался к языку

«mutter jhm hause, die kinder auff der gassen, den gemeinen man auff dem marckt»

(«матери в доме, детей на улице, простого человека на рынке»)

и смотрел

«denselbigen auff das maul… wie sie reden»

(«на их рот… как они говорят») [382] .

381

Vorrede uber das Buch Hiob. Luthers Werke WA. «Die deutsche Bibel». Bd. 10, I. S. 6.

382

Martin Luther. Sendbrief vom Dolmetschen. Hrsg. K. Bischoff. Halle, 1951. S. 17.

Поэтому в его правильном немецком языке нет риторической искусственности и напыщенности, и он по праву мог гордо называть себя

«prediger der deudschen»

(«проповедником немцев») [383] .

Мюнцер и многие другие, придерживаясь в основном тех же тенденций, уступают ему. Вспомним рассуждения Мюнцера в его сочинении «Ordnung und Berechnung des Deutschen Amtes zu Allstedt», где он утверждает:

«Christus unser heyland hat das evangelion einer yder creaturen befolen vorzupredigen unvorwickelt und unvorblumet, …wie es ein yeder in seiner sprach vornimpt oder vornehmen mag»

(«Христос, наш спаситель, повелел проповедовать евангелие перед каждым существом без премудростей и прикрас, …как каждый понимает или может понять его на своем языке») [384] .

383

WA Werke, 37, 169, 33. Цитируется по: Erben. Luther… (см. сноску 69), S. 553.

384

Цитируется по: Muntzer. Schriften… (см. сноску 48), S. 210.

Гуттен, напротив, в своих трактатах на немецком языке никак не мог полностью освободиться от влияния латыни и от «традиций придворного и канцелярского языка» [385] . И к употреблению немецкого языка он перешел только под влиянием Лютера. Другие же, как, например, Мурнер, в отношении стиля иногда демонстрировали просто дурной вкус, смешивали стили, оставаясь при этом слишком привязанными к региональным языковым особенностям. Таким образом, в рамках общего устремления существовала широкая шкала возможных реализаций, из которых не каждой было суждено иметь продолжение в будущем. В отношении влияния на будущие судьбы языка Лютер должен быть поставлен на первое место ввиду того, что его труд был не только внушителен по объему, но и затрагивал самые жгучие вопросы своего времени [386] и одновременно обладал литературными достоинствами. Важно и то, что этот труд оказался в весьма плодотворной зоне пересечения тенденций, имевших решающее значение для последующего развития языка [387] и получивших дальнейшее развитие при формировании национального литературного языка. Это были: тенденция развития географии языка от регионального многообразия к единству, социоязыковая тенденция развития от сословной и функционально-стилистической обособленности к общности и структурно-языковой тенденции, направляющая развитие от унаследованных структур на всех уровнях языковой системы, которые уже больше не удовлетворяли растущих коммуникативных потребностей времени, к новым, более подходящим и функционально более эффективным структурам. По крайней мере две первые линии развития Лютер отчетливо видел и стремился всюду, где перед ним была свобода языкового выбора, принимать решение на уровне своих возможностей и знаний в соответствии с осознанным им направлением развития. Возможно, что и без Лютера наметившийся процесс развития был бы качественно тем же, но он шел бы значительно медленнее и, вероятно, лишь окольными путями. Живым доказательством этого является победное шествие его перевода Библии, который за относительно короткий срок оставил позади всех своих конкурентов только благодаря своему общепонятному языку. Даже идеологические противники не могли не поддаться его влиянию.

385

Ср.: Guchmann. Weg… (см. сноску 28), c. 127.

386

Ф. Энгельс по праву считал, что

«своим переводом библии Лютер дал в руки плебейскому движению мощное оружие». – Ф. Энгельс. Крестьянская война в Германии.

[Цит. по: К. Маркс, Ф. Энгельс. Сочинения. Изд. 2-е, 1956, т. 7, с. 368.]

387

Ср.: Guchmann. Weg… (см. сноску 28), с. 118.

Социоязыковая линия развития уже имела к тому времени, разумеется, свои традиции. Действенный, меткий немецкий язык Мартина Лютера, Томаса Мюнцера и других развился не на пустом месте. Достаточно вспомнить хотя бы немецкую проповедь и немецкую религиозную нравоучительную литературу, начиная с периода позднего немецкого мистицизма, периода Таулера, Зойзе, «друзей бога» и «братьев по общему житию», которые после увлечения экзальтированной и умозрительной мистикой для избранных создали практическое христианское учение на каждый день. Это учение находило широкий отклик и распространялось в форме большого количества литературных поделок по всей стране через монастыри как культурные центры, проповедников в городских церквах, через братские общины и т.п. Для языка такого рода второсортной литературы были характерны несложное построение предложения с преобладанием определенных моделей простых и сложноподчиненных предложений и периодов, а также ограниченная общедоступная лексика. Известно, что Лютер был приятно удивлен, когда ему в руки попало сочинение «Theologia Deutsch», особо ценный образчик литературы этого направления, которое он потом издал в 1518 г.