Физрук
Шрифт:
— Вы не знаете их истинной ценности и в любом случае будете думать, что продешевили, — сказал он. — Впрочем, я могу заплатить и артефактами, если вы этого желаете.
— А какие еще варианты? — поинтересовался я. — Золото, бриллианты, биткойны?
— Вы явно хотите чего-то другого, — констатировал Соломон.
Я пожал плечами.
— Не мне тут расценки устанавливать.
— Потому что вы не в родстве? — уточнил Соломон. — Я уже давно в Системе и знаю, что родственные связи устаревают еще быстрее, чем артефакты. Это знание далось мне нелегко, а вам еще только предстоит
— Знания — это как раз то, чего нам катастрофически не хватает, — сказал я.
— Да, — согласился Кабан. — Нам не помешала бы информация о том, что происходит. И что будет происходить потом.
— Я могу рассказать вам многое, — сказал он. — Но вам это, по большей части, очень не понравится.
Если кто меня в этой жизни и бесит, так это люди, решающие, понравится мне их рассказ или нет еще до того, как начинают, собственно, рассказывать.
Это хорошая книга, но тебе она не понравится. Это нормальный фильм, но тебе он не зайдет. Как будто они каким-то тайным и недоступным тебе знанием владеют, и непосвященных в свои ряды не берут.
Ладно, сейчас был не совсем такой случай, но это все равно раздражало.
— Ты начинай говорить, — посоветовал ему Кабан, чьи мысли, очевидно, текли в том же направлении. — А мы свое отношение потом уже сформируем.
— Так позовите дебаффера, — сказал Соломон. — Чтобы мне не пришлось повторяться.
— Разумно, — сказал Кабан.
— Я сейчас, — сказала Оксана и ушла в дом.
— А я бы взял артефактами, — сказал Федор. — Даже если они быстро устареют, то все равно помогут в прокачке. Хоть какая-то польза.
— Опасаешься, что наш гость навешает нам лапши? — спросил Кабан.
— А что ему помешает? И даже если нет, даже если он расскажет нам правду, только правду и ничего, кроме правды, информация — это весьма скоропортящийся товар. То, что сегодня для кого-то откровение, завтра напечатают в газетах и будут обсуждать на каждом углу.
— Как раз поэтому инсайды всегда в цене, — заметил Кабан. — Важно ведь не просто знать что-то интересное, важно узнать это первым.
— Если вы думаете, что я расскажу, как быстро докачаться до трехсотого уровня, то рецепт тут прост и общеизвестен, — сказал Соломон. — Развивайте навыки, выполняйте квесты. И убивайте.
— То есть, без убийств вообще нельзя? — уточнил Кабан.
— Можно, — сказал Соломон. — Но медленнее на порядок. Есть социальные квесты, есть ремесленные навыки, можно достичь определенных высот, даже будучи убежденным пацифистом. Но с убийствами проще.
— Такова пищевая цепочка, — заявил Федор. — На вершине всегда хищники.
— Ну а в чем смысл всего этого? — спросил я.
— Чего именно? — спросил Соломон.
— Этой вашей Системы. Можешь ты мне это сказать?
— А ты можешь мне сказать, в чем смысл жизни? — спросил Соломон. — Система — это инструмент. Она может разрушать миры и устраивать геноцид, и в то же время, Система упорядочивает жизнь тех, кто выжил. Указывает человеку, где его место или помогает добиться большего.
— Ну и как, твоя жизнь стала более упорядоченной? — спросил я.
— Сначала, как у многих,
— Хреновый из тебя рекламный агент.
— Я ничего не рекламирую, — сказал Соломон. — Я лишь объясняю вам, как обстоят дела.
— И насколько хуже все станет?
Он пожал плечами. Ну да, у всех свои представления о плохом.
Пока я думал, о чем еще спросить, из дома вернулась Оксана с матерью. Зинаида Петровна внимательно, но с некоей долей презрения, осмотрела Соломона с головы до ног и повернулась к дочери.
— Вот этот странно одетый человек? — спросила она. Хорошо хоть, пальцем тыкать не стала, это было бы совсем бестактно.
Оксана кивнула.
— Что он вообще о себе возомнил? Я никуда с ним не пойду.
— Пойдете, — сказал Соломон.
— Станислав? А что ты по этому поводу думаешь?
— Мы со всем разберемся, — сказал Кабан, внезапно повышенный до полного имени. Глядишь, еще немного, она еще и отчество его вспомнит. Впрочем, это был короткий припадок вежливости, и дальше все пошло, как и должно было.
Как обычно.
— Знаю я, как ты со всем разбираешься, — заявила Зинаида Петровна. — Как вы все разбираетесь. Попытались подраться, не получилось, теперь до разговоров снизошли. Так?
— Давайте постараемся вести себя, как цивилизованные люди, — предложил Кабан. Такое вообще часто предлагают, когда попробовали навешать и не получилось. — Ты ведь человек, Соломон?
— В какой-то степени, — сказал тот.
— Ну, хоть так.
— Давайте, я объясню вам, чего я хочу, — сказал Соломон. — Мне нужен этот игрок, ненадолго, на год. По вашим меркам, может быть, это большой срок, но по меркам Системы — нет. И вы привыкнете. Я гарантирую своему спутнику ускоренную прокачку и относительную безопасность, а через год она вернется к вам, если сама этого захочет. И в итоге все от этого только выиграют.
— Год? — ужаснулась Оксана.
Это если мы еще этот год протянем.
— Относительную? — уточнил Кабан.
— Абсолютной безопасности не существует, — сказал Соломон. — Но у игрока моего уровня куда больше возможностей обеспечить защиту, чем у вашей группы.
— Но ведь она нужна тебе не просто так, — сказал я. — И ты вряд ли достиг своего уровня, потому что придерживался безопасных мест.
— Она нужна мне для квеста, — не стал отпираться Соломон. — Который состоится чуть меньше, чем через год, и его выполнение займет пару недель, после которых она будет свободна в выборе своего пути. И разумеется, мы пойдем в этот квест не вдвоем. Я намереваюсь собрать рейд.
— Насколько это опасно? — спросила Оксана.
— А что в этом мире безопасно? — спросил Соломон. — Вы можете пойти погулять в ближайший лес и угодить ногой в капкан.
— У нас тут нет капканов, — сказал Кабан.
— Будут, — сказал Соломон. — Мир вообще небезопасное место, и миры Системы в этом смысле ничем не отличаются от прочих.
— Есть риски и риски, — сказал Кабан.
— Верно. Но я говорю о команде профессионалов, которые знают, что делают, чтобы обеспечить безопасность и свести риски к минимуму.