Физрук
Шрифт:
— Что ж там за квест такой, если к нему настолько заранее готовиться надо? — поинтересовался Федор.
— Этого я вам сказать не могу.
— И маг огня вам в этом рейде точно не нужен?
— Магов огня много, — сказал Соломон. — А вы сейчас только в самом начале пути.
— Понимаю, — сказал Федор. В изданном китайцами букваре можно было бы поместить его фотографию на странице буквы Р. Разочарование.
— Рад, если это так, — сказал Соломон. — Теперь давайте обсудим компенсацию за потерю столь ценного члена группы.
Кабан
— Что получит игрок, это понятно, — сказал Соломон. — Прокачку в компании высокоуровневого партнера, оружие и амуницию, плюс долю от всей добычи, что мы получим за этот год, включая и добычу с финального квеста. Полагаю, этого достаточно…
— Совершенно недостаточно, молодой человек, — перебила его Зинаида Петровна. — Я уже на пенсии, мои потребности невелики и я не испытываю никакого желания отправляться невесть куда с черт знает кем ради пригоршни каких-то побрякушек.
— Эх, Зинка, ек-макарек, — влез дед Егор. — Похоже, отменяется наша с тобой пенсия.
— А вашим мнением я поинтересуюсь в последнюю очередь.
— Но по сути он совершенно прав, — сказал Соломон. — Я знаю, сколько вам лет (Зинаида Петровна бросила уничижительный взгляд на Стаса, хотя он пришельцу о ее возрасте ничего не говорил), и я старше вас в несколько раз. В Системе другие стандарты жизни, и продолжительность ее будет зависеть, в первую очередь, от вас. Причем, я говорю об активной жизни, полной деятельности и свершений, а не о…. — он явно покопался в памяти, выуживая нужный термин. — Периоде дожития.
— Последний человек, который обещал мне вторую молодость, оказался продавцом "гербалайфа".
— Признаюсь честно, я в замешательстве, — сказал Соломон. — У меня сейчас есть два пути убедить вас поступить так, как мне нужно, не прибегая при этом к насилию. Я предпочел бы заплатить вам артефактами, кредитами Системы и общей информацией о происходящем, и это было бы лучше и для вас всех тоже. Но я вижу, что вы слишком враждебно ко мне настроены и это мешает вам мыслить трезво.
— А второй путь? — поинтересовался Кабан.
— Я могу сделать так, что вы согласитесь на все мои условия добровольно и без всякого принуждения, — сказал Соломон. — Но я бы вам этот вариант не советовал.
— Это почему же?
— Это будет тяжелый путь, — сказал он. — Для вас, не для меня.
— Звучит, как угроза.
— Не представляю, что вы можете мне предложить, молодой человек, — сказала Зинаида Петровна. — Никаких богатств этого мира, никаких обещаний не хватит…
— Ладно, я ведь знал, что этим кончится, — прервал ее тираду Соломон, вытаскивая откуда-то, очевидно, их инвентаря, некий предмет. Он был похож на хрустальный шар, которым всяческие шарлатаны любят украшать свои кабинеты, только был раза в три больше и черный. В его глубине светился какой-то огонек, и тут я понял, что эта штука
— Палантир! — ахнул Федор.
— Не совсем, — сказал Соломон и протянул его Зинаиде Петровне. — Взгляните.
— Я бы не советовал, — сказал Федор. — Никогда не знаешь, что с другой стороны этой штуковины на тебя смотрит.
— С другой стороны никого нет, — заверил его Соломон. — Только сам смотрящий.
— Так это еще опаснее, — сказал я.
Но, конечно же, она посмотрела. Собственно говоря, Федор еще не успел договорить, а она уже смотрела. Она застыла, как изваяние, руки до белизны в пальцах сжимали шар, а через минуту из ее раскрывшихся глаз потекли слезы. Последний раз я видел это явление… примерно никогда.
Оксана бросилась к ней, но Кабан перехватил ее на полпути и обнял за талию. Пусть досмотрит, раз уж начала.
— Итак, — сказал Соломон, аккуратно вынимая шар из ее рук. — Вы пойдете со мной?
— Пойду, — сказала она. — Ради…
— Молчите.
Она кивнула, достала из кармана носовой платок и промокнула потекшую тушь. Пенсия пенсией, Апокалипсис Апокалипсисом, а предстать перед людьми ненакрашенной это все равно моветон.
— Что вы ей показали? — спросила Оксана. — Мама, что он тебе показал?
Вместо ответа Зинаида Петровна разразилась рыданиями. В таком душевном раздрае я ее никогда не видел, и похоже, что не только я. Наверное, даже перед свадьбой ее дочери со Стасом она убивалась меньше.
Видеть ее в таком состоянии было… неловко.
— Дай теперь мне, — Кабан требовательно протянул руку.
Соломон молча вложил в нее недопалантир. Кабан принял артефакт правой рукой, но заколебался и не спешил в него заглядывать.
— Это какой-то способ промыть мозги? — спросил он.
— Нет, — сказал Соломон. — Это способ поставить мозги на место. Этот предмет открывает правду.
— Почему же ты не хотел прибегать к этому варианту?
— Система в каком-то роде милосердна, особенно к новичкам, — сказал Соломон. — А правда безжалостна.
Мысль, которая не давала мне покоя все это время, снова попыталась вырваться из подсознания, но чертоги моего разума оказались для нее закрыты.
Так что она продолжила биться в бронированные ворота, а они скрипели и не поддавались.
— Ты хочешь сказать, что Система промыла нам мозги? — спросил я.
— Не совсем так, — сказал Соломон. — Она лишь заблокировала часть ваших воспоминаний. Ту часть, которая помешает вам легче адаптироваться к новому миру. Поэтому сейчас, на самом деле, я не оказываю вам услугу, а скорее наоборот.
Кабан посмотрел.
Его зубы заскрежетали так, что я начал беспокоиться за их сохранность, а левая рука, которая оставалась свободной, сжалась в кулак так крепко, что ногти пробили кожу и на траву закапала кровь.