Флаг на грот-мачте
Шрифт:
– А я знаю? Павлик послал, вот и все.
«Ага, Костя! Вот за какими грибами он сюда таскался».
Бородатый подтолкнул Никиту вперед:
– Пошли! – Он шел сзади и молчал.
Они перешли овраг и вскоре выбрались на большую поляну, поросшую высокой некошеной травой. На другой стороне поляны виднелась приземистая избушка.
– Зачем же он тебя послал?
«Вот и засыпался», – подумал Никита. Надо было что-то отвечать.
– Ну?
– Просил передать, что скоро сам придет…
Бородатый остановился, потом подтолкнул
– Идем поговорим. Шагай.
«Смываться надо, – подумал Никита, тоскливо поглядывая по сторонам. – Что-то не так я ляпнул».
– К избе шагай, – приказал голос сзади.
Никита прикинул расстояние от избушки до леса, и, когда до бревенчатого сруба оставалось несколько шагов, он прыгнул в сторону, думая скрыться за избой. Дядька ударил в спину, и Никита упал лицом в траву.
– Куда же ты? – раздался насмешливый голос. – Павлик послал, а ты убегаешь. А ну, садись!
«Теперь амба, попался», – подумал Никита. Опираясь руками, он медленно поднялся на колени и сел.
Они сидели друг против друга. Никита – на земле, поджав ноги и глядя исподлобья, незнакомец – на чурбаке у двери избушки.
– Что ж ты? Испугался? – сказал он добродушно.
Никита молчал.
Незнакомец не торопясь достал из кармана листок бумаги, быстрым движением загнул краешек, снова сунул руку в карман, насыпал на бумагу махорку и, не спуская колючих глаз с Никиты, свернул цигарку, лизнул, заклеил, подровнял трубочку пальцами и закурил.
– Значит, Павлик… Отсюда следует, что ты бойскаут. Прекрасно! – Он выпустил густую струю дыма над головой Никиты и хрипловато пропел:
Будь готов, разведчик, к делу честному, трудный путь лежит перед тобой…
– А дальше? – Он смотрел на Никиту, чуть прищурив глаз.
Глянь же смело в очи неизвестному, бодрый телом, мыслью и душой, – пробормотал Никита.
– Ну вот! И слова гимна знаешь. Ты, и верно, бойскаут. Чего же ты врешь? Нехорошо, брат. Ты не бойся меня.
«И верно, – подумал Никита, – чего это я испугался? Просто живет человек в лесу…»
– Вы охотник? – спросил он.
– Лесник. Живу в этой избушке, изучаю местную жизнь. Выбираю деревья для сплава. Зимой придут лесорубы, спилят деревья, весной сплавят по реке в город… Люди дома из них построят. Ну а ты?
– У нас тут лагерь недалеко. Возле Глубокого яра, знаете? Я просто ходил по лесу, наблюдал. И вдруг вас увидел.
Про военную игру Никита не сказал.
– Какой лагерь? – удивился бородатый. – Бойскаутов?
– Нет, пионеров. Теперь бойскаутов нет. Пионеры теперь.
– Ага, – сказал бородатый. – А Павлик?
– Да я не знаю, где он. Я его уже месяц не видел.
– Ах, мальчик, – сказал бородатый укоризненно. – Откуда же ты знаешь, что мы знакомы?
– Да я вас на Зеленой Кошке видел, как вы на лодке подъехали и с Павликом беседовали…
– Вот как! – Бородатый вскочил на ноги. Он вытащил из кармана револьвер и моток веревки. – Ты мальчик
Бородатый шагнул к нему. Никита увидел, как дверь избушки медленно открылась и в темном проеме появился человек. Никита узнал Гленарвана.
«Ну все, – подумал Никита. – Прощай, папа. Я погибаю за рабочее дело».
Гленарван вдруг бросился вперед, прыгнул на спину бородатому, и они упали. За ними из избушки появился еще один, в кожаной куртке. Он поднял револьвер, выпавший из руки бородатого, и подошел к лежащим на земле.
Гленарван поднялся. Бородатый остался лежать лицом в траве. Потом он повернулся и посмотрел на них из-под лохматых бровей.
– Встаньте, капитан Зыков, – сказал Кожаный.
– Не имею чести, – прохрипел бородатый и начал медленно подыматься.
Гленарван посмотрел на Никиту.
– Напугался? – спросил он. – Как это тебя сюда занесло. Ты нам чуть всю обедню не испортил.
Никита все еще не мог понять, что случилось. И не знал, отвечать или нет.
– Руки, – сказал Кожаный и показал револьвером, дескать, подними.
Бородатый поднял. Гленарван ощупал его одежду.
– Больше нет, – сказал он. – А меня вы тоже не узнаете, капитан?
– Не имею чести, – глухо пробормотал бородатый, глядя на зубчатый край колеса.
В это время за деревьями пронзительно крикнула чайка. Кусты шевельнулись, на поляну выскочил Володя и подбежал к Никите.
– Цел?
– Цел, – сказал Никита.
Володя повернулся к Гленарвану и удивленно сказал:
– Кузнецов! Каким это образом?
– У меня-то служба такая, а вот как вы сюда забрались?
– Военная игра у нас, – сказал Володя. Он поднял руку и крикнул: – Ко мне, ребята!
С шумом ломая ветки, выскочили на поляну все три звена: «Чайки», «Красные моряки» и «Серп и молот». Они сомкнулись плотным кольцом и смотрели во все глаза. Карпа и Ленька подбежали к Никите. Карпа молча, открыв рот, уставился на Гленарвана. По выражению его лица было видно, что в голове у него полный кавардак. Почему английский шпион мирно разговаривает с Володей? И кто же это стоит с поднятыми руками?
Глава 33
– Погляди-ка еще за сторожкой, – сказал Гленарван Кожаному.
Тот ушел.
– Лорд Гленарван, – смущенно пробормотал Карпа и показал на бородатого. – Вы, значит, тоже ловите поручика Любкина?
Гленарван не успел ответить. Из-за избушки вышел Кожаный, неся круглую блестящую медяшку.
– Вот только эта штука, – сказал он. – Во мху прятали. Здесь стрелка. Написано чего-то…
Никита увидел, что по красной меди красивыми завитушками вилась надпись: «Святитель Михаил».