Флаг на грот-мачте
Шрифт:
Он озадаченно уставился на друзей, дальше ему фантазии не хватало.
– А откуда ты знаешь, что он увез клад? – спросил Ленька.
– Да мы сами видели, – выпалил Карпа и осекся.
– Плавали вчера! – догадался Ленька. – Эх бы!
– Да мы их зато застукали на месте, Ленька! Мы же для дела! – рассказывал возбужденно Карпа. – Они золото и ящики в лодку погрузили. Здоровые! А лодку мы потеряли в темноте. А лодочка – вот она! Будем теперь за ней присматривать. Тут всех и накроем. За лодкой-то они обязательно придут!
Ленька
– Верность! – прошептал хитрый Карпа.
– Честь! – ответили хором Ленька и Никита.
Теперь каждую свободную минуту ребята бегали смотреть, на месте ли лодка.
В этот раз Володя вместо себя оставил Никиту, поэтому ему было не до «Эсмеральды» – только поспевай. Он выделял продукты для дежурных, командовал на линейке, распределял задания на день, бегал в деревню договариваться о работах.
Однако «Эсмеральда» стояла на месте, примкнутая к ржавой скобе большим висячим замком. Карпа внимательно осмотрел лодку, но ничего интересного не обнаружил. В нее потихоньку набиралась через швы вода, было ясно, что в этот день лодкой никто не пользовался. Ничего не происходило и на «Святителе Михаиле».
Утром следующего дня Никита проснулся раньше всех – ему нужно было развесить крупу и сахар для завтрака. Он разбудил дежурное звено – своих «чаек»; помог Маше развести огонь на кухне и мотнулся на берег.
«Эсмеральды» не было!
Никита спустился к лодочной стоянке. Скоба была на месте, остальные лодки стояли как вчера, а «Эсмеральда» исчезла. Вода еще не размыла след от ее носа на песке.
Никита примчался в лагерь и разбудил Карпу и Леньку.
– Упустили! Упустили! – горестно причитал Карпа.
Договорились не спускать с причала глаз ни на минуту.
До двенадцати Карпа и Ленька ухитрялись сменять друг друга у камня. Лодки не было. В двенадцать Карпа должен был вести свое звено за грибами – на ужин Маняша обещала жареную грибницу с картошкой. Ленька со своими ребятами уже ушел в деревню ворошить сено.
К обрыву отправился Никита.
Он лежал под камнем и смотрел на сверкающую реку, положив подбородок на сцепленные руки. Солнце грело, ветерок обдувал. Глаза сами собой закрывались. Никита задремывал. Потом с усилием разлеплял их и снова таращился на реку.
Река слепила расплавленным солнцем, и глаза закрывались снова…
Глава 28
…Кто-то сильно тряс его за плечо и кричал над ухом:
– Никита! Да Никита же!
Никита вскочил. Рядом стояла Машка-моряк.
– Ой, Никита! – закричала она, глядя на него круглыми, как вишни, глазами. – Ой, Никита, бежим скорее! Сережка себе руку оттяпал!
Уже на бегу Никита спросил:
– Как оттяпал-то?
– Топором, – сказала Маша, не отставая.
Еще
– Пальцы все шевелятся? – спросил Никита, подбегая.
Сережка чуть-чуть подвигал ими и сказал:
– Вроде все.
– Тогда еще ничего, – сказал Никита. – Остальное заживет.
Санитарки затянули жгут, и кровь постепенно перестала сочиться из раны. Они осторожно вытерли ее ватой с перекисью водорода и забинтовали руку.
Жгут нельзя держать больше часа, – сказала Маша, отводя Никиту в сторону. – Омертвение может начаться… Рана глубокая, ее зашивать надо.
– Ой, а «макарка» будет только к обеду, – заохали девчонки.
– Пойдем на катере, – решительно сказал Никита Маше. – Тут пять километров ниже больница есть. Володя говорил. Давайте ведите Сережку, – сказал он девчонкам.
– Я сам, – сказал раненый.
Его усадили на среднюю банку. Маша встала к парусам. Никита оттолкнулся багром, и катер медленно тронулся.
Вдвоем с Машей они осторожно провели катер по узкости, отталкиваясь баграми от заросших берегов маленькой речки. Никита последний раз оттолкнулся от дна, и мощное двинское течение подхватило легкое суденышко.
– Поднять грот! – скомандовал капитан.
Маняша повисла на фалах всем телом и быстро подняла парус. Ветер подхватил его, выровнял, наполнил. И «Будь готов!» понесся вперед, взбивая крутым носом пенные брызги.
– Терпи, Серега, – сказал Никита. – Вмиг домчим.
– Я ничего, – ответил Сережка, подняв раненую руку вверх и придерживая локоть здоровой ладонью.
Через полчаса седая врачиха уже осматривала Сережкину руку и одобрительно хмыкала.
– Правильно обработана рана. Кто это у вас такой опытный?
– У нас санитары есть, – сказала Маша. – А вообще-то у нас каждый умеет…
– Ну, ну, – сказала докторша. – Подождите в коридоре. Сейчас заштопаю вашего пациента. И сможете забрать его обратно. Кость не задета.
Она отошла к белому столику и стала набирать в шприц прозрачную жидкость. Бледный Сережка побледнел еще больше и проводил Никиту с Машей жалобным взлядом.
Они сидели на скамейке, смотрели на дверь и слушали. Слабо пискнул Сережка и замолчал надолго. Звякнуло что-то. Опять тихо.
– Хорошо, быстро успели, – сказала Маша.
– Как же это ты меня нашла, Маняша? – спросил Никита.
– Да все знают, что вы на обрыве несколько дней уже кого-то ждете, – ответила она.
– Кого ждем? – опешил Никита.