Флагманы Победы. Командующие флотами и флотилиями в годы Великой Отечественной войны 1941–1945
Шрифт:
Огромные усилия потребовались, чтобы подготовить новые порты для базирования боевых кораблей, создать береговую оборону, аэродромы, связь и все прочее, что являлось необходимым в войне.
Первый военный экзамен Трибуц сдал в войне с Финляндией. Зимняя кампания 1939/40 года заставила принимать неординарные решения. Подводные лодки и надводные корабли действовали, несмотря на лед, что пригодилось позднее, в годы более серьезных испытаний. Флот овладел островами Суурсаари (Гогланд), Большой Тютерс, Лавенсаари (Мощный), Сескар (Лесной), Пенисаари (Малый), Нерва и Соммерс. После окончания боевых действий в марте 1940 года по условиям мирного договора эти острова, Карельский перешеек, северное побережье Ладожского озера отошли к России, а на полученном в аренду полуострове Ханко начали сооружать военно-морскую базу. Все эти мероприятия позволили флоту свободно выходить в Балтийское море,
В марте 1940 года Владимир Филиппович в Наркомате обороны выступил с докладом, обобщившим полученный опыт. За успешные действия КБФ он получил орден Ленина и звание вице-адмирала [416] .
Надвигалась Вторая мировая война. Началась спешная работа по оборудованию передовых баз в Прибалтике и на Ханко. Летом 1941 года все яснее становилась неизбежность войны с фашистской Германией. Трибуца беспокоило, что основные силы флота (отряд легких сил, отряд торпедных катеров, бригада подводных лодок и другие корабли) базируются вблизи границы, в Либаве (Лиепае). Тесно стоящие в гавани корабли представляли хорошую цель для авиации. После неоднократных обращений к Москве командующий в мае 1941 года получил разрешение наркома ВМФ перевести часть сил в Рижский залив [417] . Позднее Н.Г. Кузнецов писал: «Июнь с первых же дней был необычайно тревожным, буквально не проходило суток, чтобы В.Ф. Трибуц не сообщал мне с Балтики о каких-либо зловещих новостях. Чаще всего они касались передвижения около наших границ немецких кораблей, сосредоточения их в финских портах и нарушения нашего воздушного пространства»3.
416
Гринкевич В., Корсунский М. Указ. соч. С. 59.
417
Там же. С. 61–62.
Командующий знал, что германские торговые суда спешно покидали советские порты, а советские транспорты задерживали в портах Германии, что в море замечено движение подводных лодок. Тревогу вызывало и неожиданное прекращение достройки купленного у Германии крейсера «Лютцов». Несмотря на указания из столицы не поддаваться на провокации, вице-адмирал принимал меры предосторожности. 16 июня были выставлены дополнительные корабельные дозоры. В Таллин доставили судно с минами, и моряки тренировались в постановках заграждений. Спешно достраивали береговые укрепления и батареи. Однако сухопутное командование не предполагало прорыва неприятеля в глубину территории СССР, и к началу войны план прикрытия военно-морских баз с суши не был утвержден. Ответственность за оборону Моонзундских островов и других прибрежных пунктов не объединили в одних руках [418] .
418
Гринкевич В., Корсунский М. Указ. соч. С. 60–63.
События развивались. Ночью 19 июня поступило сообщение с Ханко о подготовке к войне 22–25 июня со стороны Финляндии. Трибуц доложил об этом в наркомат и просил разрешения перебазировать из Таллина в Кронштадт линкоры. Разрешения он не получил, но все же на свой страх и риск отправил 20 июня «Марат» с охранением в Кронштадт. Только в ночь на 22 июня он получил приказ, оставив в Рижском заливе крейсер и дивизион эсминцев, остальные эсминцы и крейсер вывести в Таллин, а линкоры держать в Кронштадте. Сделать это уже не успели2.
19 июня Военный совет КБФ решил привести флот в повышенную боевую готовность. Трибуц позвонил Н.Г. Кузнецову и предложил начать минные постановки в Финском заливе заранее. Тот одобрил принятые меры, но предложил с минными постановками подождать. В Москве политической еще надеялись на мирный исход событий.
21 июня командующий знал, что после заграждения минными полями входов в свои порты Мемель, Пиллау, Кольберг гитлеровцы начали ставить мины в советских территориальных водах. КБФ мины пришлось ставить уже после начала боевых действий.
В 17.00 21 июня командующий направил командирам частей, соединений и кораблей телеграмму:
«За последние дни значительно усилились случаи нарушения нашей морской, сухопутной, воздушной государственных границ немецкими самолетами. Наблюдается сосредоточение войск на территории Финляндии и государственной границы в Восточной
Приказываю: темпы боевой подготовки не снижать, выполнять поставленные задачи, использовать каждый день, ночь и час хорошей погоды и видимости. Держать дежурные части и части, находящиеся в боевом ядре, готовыми в любой момент использовать оружие.
При выполнении задач боевой подготовки усилить наблюдение в водах, воздухе, немедленно донося обо всех происшествиях и нарушениях.
Меньше говорить о военной опасности, а больше делать для того, чтобы свои боевые части и корабли привести в полное боевое состояние».
Военный совет КБФ под свою ответственность разрешил самолетам и зенитной артиллерии открывать огонь без предупреждения по самолетам-нарушителям [419] .
В субботнюю ночь на 22 июня Трибуц бодрствовал. В 23.15 21 июня позвонил Н.Г. Кузнецов, сообщил о возможном нападении и предписал перевести флот на готовность № 1. Вскоре отработанный в мирное время приказ выполнили. Были погашены маяки и створные огни, штаб готовился к переезду на остров Суурупи западнее Таллина, где подготовили береговой командный пункт флота. Оставалось только ждать. После 3.20 командующий получил первые сообщения о нападениях на советские суда, приказал идущие в море транспорты завернуть в порты. О нападении гитлеровцев вице-адмирал сообщил в Москву через минуту после Октябрьского, командующего Черноморским флотом. Война стала реальностью. В 5.17 Трибуц подписал телеграмму всем соединениям, частям и кораблям: «Германия начала нападение на наши базы и порты. Силой оружия отражать противника» [420] .
419
Гринкевич В., Корсунский М. Указ. соч. С. 66.
420
Гринкевич В., Корсунский М. Указ. соч. С. 72.
В первые часы потерь в кораблях не было. Началось развертывание флота по планам мобилизации. Теперь уже из Москвы звонили и торопили с минными постановками, которые под прикрытием береговых батарей должны были перекрыть Финский залив. К вечеру 22 июня минные заградители «Ока», «Урал», лидеры «Минск», «Ленинград», эсминцы «Артем», «Карл Маркс» и «Володарский» под прикрытием эсминца «Смелый», тральщиков и морских охотников вышли на минные постановки. Из Рижского залива выслали в прикрытие крейсер «Максим Горький», эсминцы «Гневный», «Гордый» и «Стерегущий». Однако на подходах к указанному району подорвались на минах эсминец и крейсер. «Гневный» пришлось затопить, а для спасения крейсера, у которого оторвало нос, Трибуц послал отряд кораблей и авиацию.
К 30 июня было выставлено 3500 мин и минных защитников, вместе с батареями на Осмуссаре и Ханко составивших непроходимый для противника рубеж. Однако неприятель вел наступление по суше. 24 июня была окружена Либава (Лиепая). Трибуц приказал оборонять базу до последней возможности. Он рассчитывал на подход сухопутных войск и, когда узнал, что капитан-лейтенант Ф.М. Афанасьев взорвал ремонтирующиеся в Либаве корабли, приказал отдать его под суд военного трибунала. Позднее адмирал писал: «Можно сожалеть, что Афанасьева обвинили тогда в панике, и хорошо, что позднее это обвинение с него сняли» [421] .
421
Там же. С. 75.
Вскоре стало ясно, что рассчитывать на сухопутные части бесполезно. 26 июня поступил приказ оставить базу, в которой были сосредоточены огромные запасы для флота. Командующий выехал в Ригу, над которой нависла опасность. Собрав совещание в Усть-Двинске, он приказал немедленно вывезти все, что можно, на боевых кораблях и вспомогательных судах, а остальное уничтожить. В ночь на 28 июня крейсер «Киров», 6 эсминцев, более 20 транспортов с грузами ушли на восток, за ними последовали подводные лодки с плавбазой «Смольный». Эвакуация оказалась своевременной: 29 июня гитлеровцы взяли Юрмалу, а 1 июля – Ригу [422] .
422
Гринкевич В., Корсунский М. Указ. соч. С. 76.