Флакон чувств
Шрифт:
Ее подчеркнутые черным ресницы красиво хлопали, уподобляясь плавным движениям тонких крылышек. Они будто бы стряхивали невидимые слезы, выпавшие росой от тумана одиночества и разочарований, что застилает душу тогда, когда у веры в желанное иссякают последние резервы сил.
– Мне все еще страшно.
– Идем домой, Эдмунд, все виды уже покрылись темнотой, лишь фонари на том берегу отбрасывают на них ничего не значащее свечение.
5
Воздух раннего вечера уверенно
Не понимая, действительно ли заметили ли его подружки или притворяются, будто не замечают, Эдмунд вцепился в них соколиным взглядом, отпускал лишь на мгновение, чтобы самому попытаться разыскать что-то, что наделено краской рекламы, обязывающей заинтересовать.
Громко приветствующий голос – настолько громкий, что, казалось, прямо в темя врезается стальная кувалда, – торговца, жадно высасывающего сигарету до фильтра, от которого сразу же хочется провалиться сквозь землю, предвидя дальнейшую наглую приставучесть, противоречащую желаниям разума и тела гостя осмотреться без посторонней помощи.
– Подсказать что?
– Нет-нет-нет, – забарабанил ужаленный Эдмунд, выпучив фонари души.
– Ну, подождите, зачем же сразу убегать, – полусмеясь приставал небритый мужчина со множеством черных огромных угрей на лице, хватая за локоть Флоренса так, что тот с легкостью мог бы вырваться. Но Эдмунд застыл на месте. – Вы только зайдите, посмотрите на эти ткани. Покупать не обязательно, но почему бы не полюбоваться последними рубашками? А вдруг завтра вы узнаете одну из них на ком-то другом, вернетесь к нам, а уже будет поздно: весь товар распродан. Его ведь буквально сгребают! Идемте за мной! Ну же!
Мужчина с натянутой почтительностью лакея открыл дверь, пропустив вперед Эдмунда, который, словно послушная собачка, устремился против собственной воли в указанный угол. С внешностью торговца явно не сочеталась вежливость и воспитанность, потому, чтобы установить баланс после оказанной учтивости, он демонстративно сплюнул в сторону прежде, чем войти самому.
В небольшом магазине, помещенье которого имело квадратную форму, кроме длинных рядов с вешалками и встроенными в стену полками с аккуратно разложенными на них брюками, было пусто, один лишь кондиционер тихо гудел, направляя воздух в сторону кассы.
– Вот, вот, вот! Только взгляните на этот пиджак! Прелесть, правда? А вы пощупайте ткань! Прелесть, правда?
– Да, – невольно отвечал Эдмунд, сам не понимая,
С тканями же он знаком практически не был – брюки и пиджак с рубашкой единственные и первые после потери памяти друзья, протянувшие руку для знакомства, – однако совали ему обычный синтетик, не обладающий эффектом ласки кожи, который необходимо как угодно сбыть. Дешевку под видом незыблемого качества.
– И сколько он стоит?
– Последний в наличии, и он будто для вас создан! А цена… Восемьсот! – Выпалил продавец, с нежностью влюбленного поглаживая воротник, будто цена – сущий пустяк. – Но для вас могу спустить до семи сот. Ну, что скажете?
– Он очень…
В кармане мялось несколько бумажек – Эдмунд даже не знал каких, однако за эти три дня успел проникнуть в корректировку цен, и сейчас отчетливо осознавал невозможность разбрасываться деньгами направо-налево.
– Ну, хорошо, а как вам вот этот вариант? Почти такой же, только с биркой на сто, а?
Торговец орудовал вешалками с молниеносной скоростью: они, будто дрессированные змеи, скользили по его рукам. Первый пиджак запрятался среди тесного ряда прочих.
– Намного лучше.
– И он как раз на вас! Скиньте свой старый и примерьте.
Новый пиджак оказался не таким уж и удобным. На швах в некоторых местах торчали нитки, казалась, будто, если дернуть одну, пиджак развалится на лоскуты.
– В плечах жмет.
– Да неужели? Как странно, – продавец озадаченно почесал затылок, бросаясь искать точно похожую модель другого размера.
Эдмунд попытался поднять руку вверх – получилось лишь горизонтально и то не так уж и ровно. Ткань предупреждающе затрещала.
– Ладно, снимайте, как вам он?
– Очень хороший… – что-то опять словно говорило вместо Флоренса.
– Уверен, у нас на складе найдется один единственный специально для вас. За ожидание скину еще и десятку, идет?
– Я подожду.
Как только самодовольный торговец скрылся за дверью в кладовку, Эдмунд тут же выбежал на улицу, направившись быстром шагом подальше прочь. Две девушки уже давно затерялись среди людей, пустившись дальше по течению со смехом на устах.
Мания, будто разъяренный торговец плетется по пятам с пиджаком в руках, не отставала от Флоренса также, как и тень. Обернуться боялся: а вдруг и вправду преследует? Легкие порывы ветра холодили покрывшуюся потом спину. Его лицо блестело, а ватные ноги с каждым пройденным метром все больше сопротивлялись двигаться дальше. Он потерялся. Сбился с пути. Где находится – понятия не имел. Бьющееся сердце так и болезненно ударялось о ребра с каждым новым сокращением.
Восток 1-я авеню. В квартале парк Клинтон – сориентировался Эдмунд по карте, рассматривая ту более пяти минут на одном месте под сводом подъезда. Передохнуть на скамейке, полюбоваться светлым вечерним небом, больше ничего и не нужно думал тот, а потом двинуться обратно в номер.