Флёр
Шрифт:
Но вот все снова задвигались, направляясь назад в бальный зал.
Джером предложил ей руку и тихо спросил:
— Как вы себя чувствуете, мисс Гамильтон? Не заболели ли вы? Вы вся горите, словно в лихорадке.
Флер повернулась к нему, мысленно благодаря за предоставленный ей предлог удалиться.
— Да, кажется, здесь очень жарко, — проговорила она. — Если вы не против отказаться от предложенного вами танца, я хотела бы на несколько минут уединиться в комнате отдыха.
Он с серьезным видом поклонился.
— Конечно, конечно. Не нужно
— Нет, благодарю вас. Я вполне здорова, уверяю вас, только здесь жарко и мне трудно дышать.
Они спустились по лестнице, и Флер, поблагодарив его еще раз за любезность, чуть ли не бегом поспешила в комнату для отдыха. Там под любопытным взором служанки, она села перед зеркалом, уставившись в свое отражение, в эти блестящие глаза, в эти пылающие огнем щеки. Флер себя не узнавала: теперь она была более оживленной, более энергичной. Что со мной произошло? — молча задавала она себе вопрос.
Сергей Николаевич… Как удивительно приятно звучат русские имена! Сергей… Он сказал, что она похожа на красивую дикую розу. Как глупо прозвучал бы такой комплимент в устах капитана Джерома. Но у него все по-другому. Этот голос, его акцент… У него был такой голос, который она просто осязала. Ей ужасно нравился его голос. Она его чувствовала кожей.
— Что с вами, мисс? Все в порядке? — спросила служанка. — Может быть, принести воды? Вы, вероятно, чем-то взволнованы?
— Нет, нет, спасибо, — рассеянно ответила Флер, продолжая критически разглядывать в зеркале свое отражение. Она откинула локон на место, прикусила губы, чтобы они сильнее покраснели.
— Может быть, хотите прилечь немного, мисс? Или ослабить вам тугую шнуровку?
— Нет, нет, все хорошо. Просто в зале очень жарко, такая духота. Не припудрить ли мне плечи? Пожалуйста!
Пора возвращаться. Где он подойдет к ней? Если она немного задержится на лестнице или постоит в коридоре, то, возможно, встретится с ним? Он должен ее найти… Ведь, по его словам, он искал ее повсюду…
Не успела Флер подойти к дверям зала, как кто-то окликнул ее. Это был не граф.
— Эй! Флер! Вот ты где!
Она, вздрогнув, повернулась.
— Тедди! Что ты здесь делаешь? Я не знала, что ты тоже получил приглашение.
— Нет, не получил, но это неважно. Здесь так много народу, что никто и не заметит еще одного гостя.
— Но как тебе удалось сюда проникнуть? Почему у тебя так измята одежда? Панталоны, вероятно, порваны о сучок, когда ты лазал по деревьям.
Тедди торопливо стряхнул с себя пыль.
— Не по деревьям, а по дереву — чтобы перелезть через забор, — поправил он ее. — Но я с него свалился с этой стороны.
Наконец до нее стал доходить смысл происходящего.
— Неужели ты, Тедди… ты что, сошел с ума? Немедленно уходи отсюда, пока тебя не заметили.
— Как так? Уйти и не станцевать с тобой? Для чего же тогда я рисковал? — спросил он, хватая Флер за руку.
Она резко ее одернула.
— Не
— Я и так уже по горло в беде, — беззаботно заявил Тедди. — Какая разница, за что быть повешенным — за кражу овцы или ягненка?
— Боже праведный, что же ты еще творил?
— Отлучился из части без разрешения. Сегодня моя очередь быть дежурным офицером. Да не беспокойся, никто меня не видел, когда я сбежал. Я там тоже перелез через забор. Похоже, я становлюсь большим специалистом по преодолению заборов.
Флер в ужасе смотрела на него.
— Но… не понимаю. Для чего все это?
— Ради того, чтобы потанцевать с тобой! Вот и все.
— Ах, не будь таким ослом!
Тедди был на самом деле искренне удивлен ее реакцией.
— Я не лгу. Разве ты не знаешь, что герой готов пойти на все ради любви? Так вот, я рискую всем на свете ради одного единственного танца с тобой. Потом — хоть потоп!
— Ах, Тедди, — в раздражении воскликнула Флер. Немедленно возвращайся в полк, пока тебя здесь не обнаружили. Неужели ты думаешь, что я соглашусь танцевать с тобой на подобных условиях? Ведь за такой проступок тебя могут отдать под военный трибунал! Нет, ты слишком утомляешь!
У него был удрученный вид.
— Но… я ведь поступил так только ради тебя! Чтобы ты сама убедилась… убедилась в том, как сильно я тебя люблю. Я хотел показать тебе, какой я отчаянный… чтобы ты вышла за меня замуж. — Он машинально потянулся к ее руке. Слова его, казалось, вырвались из глубины сердца: — Ах, Флер, прошу тебя, послушай. Я никак не могу привыкнуть к этой армии!
Она быстро убрала руки за спину.
— Мне казалось, что ты уже свыкся с армейской жизнью.
— Да, мне нравится ремонтировать мосты, но эта муштра, эти маневры, я никак не могу к ним привыкнуть. Я все время забываю, что нужно делать, все время попадаю впросак. И терпеть не могу подчиняться приказам. Я хочу просыпаться по утрам, когда мне захочется, бродить по полям с ружьем, как я это всегда делал прежде.
Невольно она почувствовала жалость к нему.
— Бедный Тедди! Мне тебя очень жаль, но ты должен наконец понять, понять раз и навсегда, что я никогда не выйду за тебя замуж. Если тебе так не нравится армия, скажи об этом отцу…
— Он не станет слушать, — с горечью ответил Скотт. — Он считает, что люди должны преодолевать себя и делать то, что им не нравится.
— Не могу с ним согласиться, но все равно не выйду за тебя замуж. А твои безрассудные поступки только злят меня, больше ничего. — Она, нервничая, оглянулась. — Ну, а теперь, ради всего святого, уходи, пока ты не привлек к себе внимания! Возвращайся в казарму и молись, чтобы тебя не хватились. Спустись по лестнице и выйди через парадную дверь, как все нормальные люди… Еще прошу тебя, постарайся своим печальным и удрученным видом не бросаться в глаза окружающим.