Флердоранж – аромат траура

Степанова Татьяна Юрьевна

У Кати в машине сработала рация:

– Вега-1, я – Вега-5, вижу Волкова у ямы. У него в руках лопата и еще какой-то инструмент.

Никита тоже видел Волкова, правда, не так ясно, как вооруженная прибором ночного видения законспирированная Вега-5. Волков наклонился над раскопом, подныривая под брезентовый навес. Постоял, затем тяжело, с усилием спрыгнул вниз. Его садовая лопата глухо звякнула о кирпичную кладку. Он поплевал на руки и с силой ударил лопатой, как заступом, по кирпичам.

Источник звука был не снаружи – он находился в доме! Мещерский

бросился к двери, выскользнул в темный холл. Ему показалось – там, наверху, на втором этаже, осторожно клацнула притворенная кем-то дверь. Он взбежал по лестнице на второй этаж. Где комната Изумрудова? Ага, вон туда, направо. В темноте так легко сбиться с пути, даже и не в лесу, а в доме, в чужом доме…

Он поспешил вперед и вдруг остановился. А что, если… вот будет дело… Если это ошибка? Может, ему все показалось спросонья? Ведь он заснул – позорно заснул! Может быть, это Салтыков сейчас там, в комнате Изумрудова, – решил навестить близкого друга. Может быть, они там в постели и… Черт, вот будет скандал!

Он стоял в нерешительности посреди коридора. Внезапно его пронзила мысль – коридор-то больничный, а эти комнаты – бывшие палаты для умалишенных. Они как тени бродили, слонялись по этому коридору. И кто знает, какие видения открывались их бедным, съехавшим набекрень мозгам в этих старых, очень старых стенах…

ХРИПЛЫЙ ВСКРИК…

Мещерский вздрогнул – нет, это не видение, не слуховая галлюцинация, это реальность. Он кинулся к двери комнаты Изумрудова, рванул ручку на себя. Темнота – еще гуще, еще чернее, чем в коридоре, – ослепила его. Хриплые сдавленные стоны, возня…

На кровати судорожно извивались, боролись яростно и страшно два человека. У одного в руках была подушка. И он, навалившись всем телом сверху, душил ею другого.

Михаил Платонович Волков последним ударом, достойным Голиафа, пробил в каменной кладке отверстие как раз в тот момент, когда Никита, включив фонарь, направил в его сторону яркий луч света. Катя напрасно беспокоилась – фонарь не только нашелся, но и пригодился в деле, в отличие от табельного оружия.

– Зря стараетесь, Михаил Платонович, – сказал Никита.

Ошеломленный Волков уронил лопату. Он болезненно моргал – свет бил ему прямо в глаза.

– Выбирайтесь оттуда, инструментик свой прихватите, не забудьте.

– Вы?! Вы здесь? Как же это? – Волков отпрянул от края ямы. – Ах ты, боже мой, ну конечно же… Вы и должны быть тут. Как это я сразу не подумал… Не догадался… Я же видел вашу коллегу. Вы не подумайте ничего плохого – я не делал ничего противозаконного. Я просто решил…

– Решили тайком откопать бестужевский клад? Ловко. Только никакого клада там нет.

– Как? Как это нет? А как же тогда… ЛЕГЕНДА?! А электроника, кладоискатель портативный? Он же наличие драгметаллов показал!

– Там нет никакого золота. Все это фантом, миф, – Никита наклонился, протянул руку. – Неужели вы тоже поверили легенде? Эх, Михаил Платонович… Ну, давайте выбирайтесь, поживее!

Но Волков не подчинился. Бормоча: «Нет, не может этого быть!», он снова со всего размаха

ударил лопатой по кирпичам, сокрушая древний свод – подземелья, погреба, тайника, сокровищницы…

И почти сразу же в образовавшийся пролом снизу мощным потоком хлынула вода. Раскоп начал быстро заполняться: грунтовые воды, по поводу которых столько тревожились в Лесном, нашли себе новый путь наверх.

– Откуда потоп? Черт побери, я тону… Помогите мне! – испуганно крикнул Волков.

– Хватайтесь за мою руку, я вас вытащу!

Чего только не случается в оперативной практике! Закон подлости всегда начеку, тут как тут. В то самое время, когда Мещерский лицом к лицу столкнулся в доме с убийцей, Никите Колосову пришлось выручать не его, а заниматься у ямы срочным спасением утопающего кладоискателя!

Катя в машине была одна. Вертелась как на иголках. Ночь. Не видно ни зги. Вроде какой-то шум со стороны пруда?! Бежать туда, на помощь Никите? Но он строго наказал оставаться в машине – тут рация, связь.

– Вега-1, я – Вега-3, – услышала Катя позывные «охранников», прикрывающих дом и Мещерского. – На первом этаже есть движение. Мы направляемся туда.

– Колосов взял на себя Волкова, – сообщила Катя. – А я… я иду к вам!

Она тут же забыла все приказы – движение в доме! Что там происходит? Выскочила из машины и помчалась к флигелю. «Охранники» были уже там. Бесшумно и профессионально в течение двух минут справились с запертым дверным замком. Проскользнули в холл. Запыхавшаяся Катя отстала. Внезапно она увидела, как на втором этаже в одном из боковых окон вспыхнул свет и мгновенно погас. Послышались сдавленные крики, грохот…

– Он там! В комнате Изумрудова! – крикнула Катя и следом за «охранниками» устремилась через холл к лестнице.

Мещерский, еще не понимая толком, кто перед ним, бросился к кровати, ударил душителя по голове кулаком и рывком сбросил его на пол. Сдернул подушку – полузадохшийся Леша Изумрудов, давясь рвотой, судорожно хватал воздух ртом. Мещерский приподнял его, поворачивая на бок, чтобы не дать захлебнуться, и внезапно ощутил сильнейший удар в спину. Тот, кого он сбросил с постели, с яростным воплем запустил в него керамической лампой с ночного столика. Лампа грохнулась на пол, абажур с треском раскололся. При ударе, видимо, был задет переключатель: в комнате вспыхнул свет. И тут же погас. Но этого мгновения было достаточно, чтобы Мещерский наконец смог разглядеть нападавшего. Валентин Журавлев! Рядом с ним на полу валялась подушка, испачканная рвотой Изумрудова.

– Ты что, взбесился?! Опомнись, что ты делаешь? – крикнул Мещерский.

Но Журавлев, истошно визжа, вскочил, швырнул в него стулом. Кинулся к двери – бежать. Но ушел недалеко.

Мещерский слышал топот шагов на лестнице. Крики: «Стоять! К стене! Руки!» Звуки борьбы – явно неравной.

Он распахнул дверь. В доме горели все лампы. Внизу творилось невесть что – все обитатели флигеля, разбуженные шумом ночной схватки, выскакивали в холл – испуганные, полуодетые, сонные, потрясенные происходящим.