Флейтистка на часовом холме
Шрифт:
— Это — не секретная информация, — произнес молодой человек угрюмо-иронически.
— Допустим! Но я прошу вас, отойдите в сторону, не подвергайте опасности жизнь моей дочери!
— Мы с ней подумаем!
— Ваня на эту роль не согласится! Это для нее не игра! Она верит в это!
— Может быть, и я верю!
— Она не будет обманывать людей!
— Вам такие фразы не подходят (дернул уголком губ, глянул с этой
— Хорошо! Вы, я вижу, упрямый молодой человек! Вы взрослый! Я не в состоянии вас убедить! Мне нельзя верить, мой сын погиб по моей вине! Я не знаю, какими необычайными свойствами обладает моя дочь! Я готов допустить, что вы знаете ее лучше, вы все же — ее муж, она любит вас… Мы с вами сохраняем видимость дружеских отношений… ради нее!… Я устал, у меня нет времени, говорить больше не хочу. Можете идти… Если что-то случится с моей дочерью, вы не спасетесь, мне придется вас убить. Смерть будет скверная и мучительная. Позорная. Тягостная для ваших близких. Я кончил. Идите…
Но Панайотов Мишо продолжал сидеть в кресле, он положил руки на подлокотники, немного подался вперед и слушал, казалось, напряженно, внимательно и с какой-то странной доброжелательностью… Минуты три прошло… Примитивно-громкий топот в коридоре… Дверь упала… Лазар еще успел подумать: — Так… слон идет «ц 6», ответный ход — конь лягает копытом. Господа, наша партия в бридж-белот окончена! Не надо больше ставок!… Марина!… Ваня!… Беззащитность… Этот парень… Мишо… мой зять… Жертва?… Случайно… Предатель?… или… спаситель?… Всё… Держимся!… Началось!…
…первые какие-то дни… даже недели… месяцы… она жрала… Но Лазар не пришел… К ней относились по-прежнему, вежливо, мягко, но перевели со второго на третий этаж, перестали отпускать в сад во внутреннем дворе… сказали, что это на время… Извинились… Окно было зарешечено… Она сидела у окна и смотрела… ждала… после просто так смотрела… осенние дожди прошли… зима прошла… весной зацвели деревья — и прошло… уже лето шло к концу…
Она их увидела и ей показалось, что она не переставала ждать, и от ожидания так устала, что даже ей трудно радоваться… Вначале ей так странно-реально ощутилось, почувствовалось, что она — маленькая девочка,
И Лазар поднял голову… Какой старый он стал… Мой Лазар!… Моя девочка… моя маленькая девочка-бутончик… Все-все… мои!… Лазар посмотрел на нее своими прежними смешливыми глазами, светлые очки, с трудом выпрямился, вскинул руку и замахал ей!… — Лазар… Лазар… Лазар… — только не вслух — про себя… Ей так мало надо… Она будет терпеливой… хотя бы иногда видеть их… А вдруг… сердце сильно забилось… Они освободят ее… Вдруг… Ну пусть этого не будет… не случится… Она просто… немножко-немножко… пока они поднимаются наверх… будет надеяться!… Случатся все чудеса!… Она увидит отца и мать… Она снова станет совсем молодой… Лазар будет любить ее… У нее тоже будут дети… Она поймет, кто она и зачем она, и людям будет радостно от нее!… Она поднимется на Сахат тепе, на Часовой холм… и там будет ее башня… и часы…. лунные и солнечные… И время… много отдельных времен… своё — для каждого человека… Такое красивое… такое свободное и чистое…