Флибустьер
Шрифт:
Я сразу поскакал к пирсу. Прибыл как раз в тот момент, когда шхуна подходила к рейду. С нее доносилась бравурная музыка, исполняемая оркестриком из пяти музыкантов. Затем музыка смолкла, шхуна отсалютовала четырьмя фальконетами и встала на якорь. Галеон без шума и очень медленно, буксируемый баркасом, подошел к пирсу и ошвартовался. Судя по осадке, трюм или не полный, или груз очень легкий. К тому времени на пирсе и на берегу возле него собралось все население Тортуги. Я не ожидал, что рядом со мной живет так много людей. Наверное, сбежались сюда со всех плантаций острова. Лица у людей были радостные, как будто именно они захватили добычу. Подозреваю, что именно им и достанется большая часть этой добычи.
Среди зевак был и мой трактирщик Старый Этьен. Заметив меня, подошел.
— Сегодня без добычи? — спросил он.
Трактирщик имел навар от моей
— Не успел, парусники увидел — ответил я и спросил сам: — Кто этот музыкальный павлин?
От шхуны отошел двенадцативесельный катер, на носу которого стоял высокий и плечистый мужчина в возрасте под сорок, с густой и длиной шевелюрой золотистого цвета и чисто выбритым лицом. Как мне объяснили, согласно последней моде, разрешаются тонкие усы. Густые и длинные, а уж, тем более, борода — теперь привилегия низшего сословия. Несмотря на высокий рост, мужчина не сутулился. На нем был расстегнутый камзол из материала черного цвета с золотыми позументами и пуговицами, белая рубашка, черные штаны, подвязанные под коленями широкими красными бантами, чулки в бело-красную косую полоску и темно-коричневые башмаки с пряжками из желтого металла. На вышитой золотом кожаной перевязи висела шпага с позолоченной чашей и дужкой. Черную фетровую шляпу с плюмажем из трех страусовых перьев, белого, желтого и красного, он держал в поднятой левой руке и помахивал ею кому-то на берегу. Позади него сидел оркестр из двух скрипачей и трех трубачей и исполнял ту же мелодию, что и при заходе в гавань. Где-то я уже видел подобное. В каком-то дешевом голливудском фильме. Впрочем, голливудские фильмы дорогими бывают только для их продюсеров и прыщавых подростков.
— Это Лоренс де Графф, очень известный капитан флибустьеров, — ответил Старый Этьен.
— И чем он известен? — поинтересовался я.
— Сначала он, командуя кораблем у испанцев, перебил много флибустьеров, а потом попал к ним в плен, перешел на их сторону и захватил несколько богатых призов, перебив много испанцев, — рассказал трактирщик.
— Биография настоящего шевалье, — вынес я вердикт.
— Во-первых, он не благородный человек, самозванец. Во-вторых, не де Графф, а какая-то голландская фамилия, которую я не только запомнить, но и выговорить не смогу. В-третьих, он не француз, а голландец, — сообщил Старый Этьен и добавил с хитрой усмешкой: — Но лучше об этом не напоминать ему: самозванцы, как и бастарды, очень ранимые и вспыльчивые.
— А как он получил флибустьерский патент? — задал я вопрос. — Сейчас вроде бы мир с испанцами.
— Нет у него никакого патента, действует на свой страх и риск. Поэтому и приплыл сюда, а не в Пор-де-Пе. Так сеньору барону Жаку де Пуансе легче говорить испанцам, что он ничего не знает о проделках флибустьеров, а доля от добычи помогает ему не замечать флибустьеров на Тортуге, — поведал трактирщик.
— И сколько отдают губернатору? — спросил я.
— Обычно десятую часть, но это зависит от капитана, — ответил он. — У этого капитана очень хорошие отношения с бароном. Лоренс де Графф сделал его намного богаче. И не только его.
Я заметил, что Старый Этьен как-то не по-французски умудряется завидовать всем. У других его соотечественников это чувство не выходит за рамки своего сословия.
Катер подошел к берегу. Капитан подождал, когда матросы вытянут нос катера на сушу, после чего торжественно перешагнул через борт. В его объятиях сразу оказалась дама примерно его возраста или чуть старше, одетая в розовое шелковое платье. Желтый чепец полностью скрывал ее волосы, но, судя по черным усикам, она брюнетка.
— Это его жена, испанка Мари-Анна по прозвищу Божья Воля, вдова капитана Длинного Пьера, — опережая мой вопрос, сообщил Старый Этьен. — Пора мне возвращаться в трактир. Сейчас начнется. Советую вечером не выходить из комнаты. Эти пьяные скоты позабыли, как надо вести себя с благородным человеком, могут напасть группой даже на безоружного.
О нравах отморозков разных стран я знал не хуже трактирщика, поэтому после ужина ушел в свою комнату, где попытался читать «Дон Кихота», подаренного мне доном Диего де Маркесом. Роман сейчас в моде. Я несколько раз в будущем пытался прочитать «Дон Кихота», но быстро ломался. Есть книги только для избранных. Для избранных придурков.
11
Захваченный
Выяснилось это во время визита к Лоренсу де Граффу. Капитан флибустьеров проживал в трактире «Золотой галеон». Не могу понять людей, которые, имея возможность купить дом, живут в гостиницах. Лучше только на вокзале. Лоренс де Графф сидел за столом в компании трех подчиненных и четырех женщин, включая его жену Мари-Анну. На этот раз он был в черном камзоле и темно-синей рубахе с белым кружевным воротником в виде солнечной короны с длинными узкими лучами. На толстой и длинной цепи из желтого металла висела бляха, похожая на те, какими в двадцатом веке будут награждать собак за победу в конкурсе на лучший экстерьер. Золотистые волосы завиты. Жена заботится о своем пуделе. Сегодня она была в чепце с кружевами, на фоне которых черные усики выглядели контрастнее. Ее трудно назвать даже симпатичной, но насмешливо-лукавый взгляд, которым она одаряла мужчин, говорил, что она знает о них больше, чем им хотелось бы, и умеет этим пользоваться. Меня Божья Воля наградила таким же взглядом, нарвалась на более насмешливый и сморщила нос, довольно длинный для ее маленькой головы, который сразу покраснел, потому что интуитивно или телепатически уловила мою оценку ее внешности.
— Добрый день, капитан! — поздоровался я на голландском языке. — Тебе не нужен опытный мастер?
— А кто ты такой? — задал встречный вопрос Лоренс де Графф.
Я коротко рассказал легенду. Она понравилась сидевшим за столом, особенно эпизод с племянником губернатора Санто-Доминго.
— Слишком ты молод для опытного мастера, — подлила ложку дегтя Мари-Анна.
— Я исправляю этот недостаток каждый день, — улыбнувшись, сказал я.
Улыбнулись все, кроме жены капитана. Из чего я сделал вывод, что место на корабле Лоренса де Граффа мне не светит, придется ждать другой корабль. Оказалось, что дело даже не в ней.
— Мне не нужен мастер, я сам достаточно опытный мореплаватель, — произнес Лоренс де Графф. — Но моему другу Мишелю де Граммону нужен позарез. Предыдущий погиб в бою, и без него они налетели на рифы и потеряли шестнадцатипушечный корабль. Ему доверили другой, мой последний приз, тот галеон, что у пирса. Справишься с таким?
— Конечно, — подтвердил я. — Но галеон слишком тихоходен, чтобы захватывать призы.
— Для следующей экспедиции нам нужна не скорость, а вместительность, чтобы взять как можно больше буканьеров, — поделился он. — Завтра утром Мишель де Граммон должен приплыть сюда. Зайди в это же время, познакомлю вас. Ты по-французски понимаешь?
— Достаточно хорошо, чтобы исполнять свои обязанности, — ответил я на французском языке.
— Тогда никаких проблем не будет, — уверенно заявил капитан флибустьеров и дал понять, что аудиенция закончена, за стол приглашать меня не собирается: — Жду тебя завтра.
Я не заметил, когда жена дала ему знать, что мое присутствие за столом нежелательно. Наверное, Божья Воля владеет высшим уровнем супружеских отношений — умением управлять супругом телепатически. Впрочем, не удивлюсь, если решение принял он сам. Представляю, сколько раз Лоренсу де Граффу самому приходилось просить кого-то, унижаться перед дворянами. И вот он миг отмщенья! Не понимает, что человек становится должником того, кого унизил.