Флибустьер
Шрифт:
12
На следующий день в гавань прибыли гукер водоизмещением тонн сто двадцать под командованием Николаса ван Хорна, шхуна водоизмещением тонн сто под командованием Шарля де Мениля и двухмачтовый пинк — разновидность шхуны с более плоским дном, выпуклыми бортами и узкой кормой, который чаще встречается на Средиземном море и имеет там три мачты — водоизмещением тонн пятьдесят под командованием Жана де Бернаноса. Первый — голландец, начинавший матросом, хороший мореход и при этом узкогрудый коротышка с бусами на шее, снизанных из крупных жемчужин и большого рубина. Последние два — шевалье, оба высокого роста и с хорошими, по нынешним меркам, манерами, которым не помешала
В экипаже бывшего кавалериста я увидел знакомых — буканьера Жильбера Полена и его слугу Жака, который был вооружен подаренной мною аркебузой. Хозяин будет иметь две доли, за себя и слугу, хотя последний вряд ли стреляет так же метко. Кстати, я тоже буду получать полпая за Кике, как за юнгу. То, что мой слуга — испанец, никого не интересует. Во-первых, у слуги та же национальность, что у его господина, а во-вторых, среди пиратов я видел несколько испанцев. Так что у нас у всех одна национальность — флибустьер.
— Какими судьбами вы здесь оказались? — шутливо поинтересовался я.
— Разбередили вы мне душу рассказами о флибустьерских походах. Прослышал, что Жан де Бернанос набирает людей, решил присоединиться. Может, повезет, наберу денег на плантацию, — ответил буканьер.
Стать плантатором на Эспаньоле очень просто — выкорчевывай участок джунглей, засевай, чем хочешь, и владей. Налоги начнешь платить, когда будешь продавать урожай. Самое главное — не загнуться во время раскорчевки и продержаться до первого урожая. Для этого желательно иметь деньги, чтобы купить продукты и рабов или нанять работников.
Мишель де Граммон устроил праздничный обед для своего экипажа. Было приготовлено салмагунди: солонину в равных долях смешивали со свежей свининой и варили со специями до готовности. Гарниром служили самые разные овощи и фрукты, перемешанные с соленой рыбой, вареными яйцами, уксусом, маслом, вином, медом… Подозреваю, что рецепт позаимствовали у испанской ленивой хозяйки. Есть это месиво можно, только изрядно хлебнув рома, которого в этих краях появилось уже несколько сортов. Французы делают ром исключительно из тростникового сока, поэтому у него привкус карамели. Испанцы — из очищенного сахара, поэтому он светлый и с мягким вкусом. Англичане делают темный из патоки, причем на Барбадосе получали самый крепкий. Не знаю, сколько в нем было оборотов, но мне показалось, что где-то посередине между водкой и чистым спиртом. Качество напитка проверяли, бросив в него несколько крупинок пороха и подогрев с помощью увеличительного стекла. В первосортном роме порох взрывался мгновенно. Сегодня мы пили именно барбадосский. Большинство флибустьеров пило его не в чистом виде, а коктейль под названием «Удар дьявола»: ром разбодяжили с пальмовым вином и лимонным соком и сдобрили специями, какими-то сушеными грибами и листьями табака. Одна кружка этого пойла, полностью оправдывая название, срывала башню к чертовой матери.
У флибустьеров обычно принято, чтобы капитан сидел за одним столом с экипажем, но Мишель де Граммон вместе с другими шевалье — Жаном де Бернаносом, Шарлем де Менилем и мной — расположился за отдельным столом на юте. Нас обслуживали наши слуги. Пили мы белое виноградное вино, как заверил хозяин застолья, с берегов Луары. Мишель де Граммон ел торопливо, жадно, неряшливо, но это не вызывало отвращения, потому что лицо его излучало такое наслаждения едой, что самому хотелось так же напихиваться жирными и сочными кусками свинины. Шарль де Маниль прямо таки любовался своим коллегой, но сам ел мало и аккуратно. Жан де Бернанос ел медленно, зато намного дольше нас всех.
Во время трапезы, во второй ее половине, когда подали засахаренные фрукты, капитаны обсудили детали будущего похода и поругали Жана Фурнье де Варенна, который и снабдил их припасами на этот поход, за что получит тридцать процентов добычи. Он приплыл на Эспаньолу пять лет назад и уже стал самым богатым человеком на острове. Жану де Варенну принадлежали несколько плантаций, расположенные вокруг трех поселений, построенных им. Выращенное отвозили в Европу на кораблях его компаньона и друга семьи Пьера-Жака Меле де Гранкло, самого богатого судовладельца Франции. Поэтому главной целью нашей экспедиции будет захват рабов, которых по дешевке скупит плантатор.
13
Наша флотилия стоит на якорях примерно в полумиле от песчаного берега. Галеон — мористее остальных. Идет проливной дождь. Вода не успевает стекать за борт, плещется по палубе из-за покачивания судна на невысоких волнах. Десяток матросов и юнг, оставшихся на борту, прячутся под навесами. В каютах сейчас жарко и парко. Остальные флибустьеры ушли вместе с капитаном захватывать Каракас — будущую столицу Венесуэлы, расположенный милях в семи-восьми от берега, в горной долине на высоте примерно тысяча метров над уровнем моря. Я как представил, что придется переться пешком с полной боевой выкладкой вверх по склону, так сразу согласился остаться на галеоне. Мишелю де Граммону такие мелкие неприятности нипочем. Он, как сумел, с помощью Жана де Бернаноса построил своих подчиненных и с развевающимися знаменами и под звуки оркестра Лоренса де Граффа смело повел в бой около четырех сотен отморозков. По имеющимся у нас сведениям, гарнизон Каракаса раза в три больше. Это не считая горожан.
Знамена у флибустьеров не черные с черепом и скрещенными костями, а самых разных других цветов. Мишель де Граммон и Жан де Бернанос ведут своих людей под французским королевским флагом — белым с золотыми лилиями. Шарль де Маниль — под синим с белым крестом, на концах которого золотые лилии. Николас ван Хорн — под голландским красно-бело-синим, а второй голландец Лоренс де Графф — под зеленым, который сейчас обозначает бунт, неподчинение. Черный флаг обычно поднимают военные корабли, приказывая остановится. Если их приказ не выполняется, поднимают желтый — «догоним — убьем!».
Сейчас флибустьеры, наверное, на полпути к цели. Скорее всего, прячутся под деревьями, пережидая ливень. Но все равно промокнут, а в этом климате одежда может сохнуть несколько дней и так и не высохнуть. Правильно я сделал, что не пошел с капитаном. В последние дни наши отношения начали портиться. Сказывалось продолжительное тесное общение и привычка Мишеля де Граммона отдавать, мягко выражаясь, непрофессиональные приказы по управлению кораблем. Экипаж и так делал все через палку, а переделывать и вовсе трудно заставить. С дисциплиной у флибустьеров туговато. Чем дольше длилось плавание, тем меньше было желающих лезть на мачты и работать с парусами. Поскольку азартные игры на борту запрещены, места для подвижных игр нет, потому что в каютах ад, все на верхних палубах, впритык друг к другу, поэтому флибустьеры целыми днями сидят или лежат под самодельными навесами из старых парусов, болтают, пьют воду, благо дожди шли почти каждый день, снабжая нас свежей, и делают перерыв только на прием пищи утром и вечером. Питались всухомятку. На баке была печь, но никто не соглашался готовить ни для себя, ни, тем более, для других. Даже капитану не готовили. Слугой у него был рослый детина с туповатым улыбчивым лицом, такой же неряшливый и болтливый. Звали его Николя. Если поговорить было не с кем, слуга разговаривал сам с собой. Обычно отвечал на оскорбления своего господина, причем никогда не употреблял ругательства.
Мой слуга сейчас отмачивал солонину, чтобы отварить ее на всех оставшихся на судне — пятерых матросов и двух юнг. Оба пацана помогают Кике. Швыряют куски мяса со злостью. Юнги обижены, что их не взяли в поход. Им так хотелось побыстрее освоить самое важное ремесло на земле — убийство себе подобных. Наверное, уверены, что, убив человека, станут взрослыми. Еще не понимают, что взрослым становишься, спасая других.
Тихие звуки орудийных выстрелов мы услышали, когда обедали. Флибустьеры не брали с собой даже гаковниц, ленились тащить их, значит, стреляли испанцы. Выстрелы из ручного оружия до нас не долетали, а наверняка были, потому что флибустьеры вряд ли будут отсиживаться в джунглях.