Флибустьер

Трифоев Александр Владимирович

Начинающий писатель недовольно заскрипел зубами.
– Кирилл Васильевич! Любезный мой друг! Это же скучно, не интересно и никто не станет читать. Сужу по себе. Даже не открою книгу.

Волконский побарабанил пальцами по столу. Глубоко вздохнул. Убрал из кучи две самые большие пачки и снова двинул горку в сторону собеседника. – А если, представим, что повстречали в море корабль, терпящий бедствие. Поднялись на борт, где нашли умирающего моряка. Из последних сил, буквально шепотом и выплёвывая кровь, он поведал жуткую историю, как повстречали "Летучего голландца". На следующее утро команда корабля пропала. Он чудом выжил,

но сильно заболел. Успел произнести последнею фразу, и тут же умер. А когда мы спустились в трюм, нашли сказочные сокровища, поднятые моряками с затонувшего судна. Что скажите на такой вариант?

Ланин глубоко вздохнул. Медленно выпустил воздух.
– Пётр Дмитриевич, сказка. В каждом слове ложь и ложью погоняет. Да, ещё куча нестыковок.

– Почему ложь? По-моему, очень правдиво.

– Где правдиво? Читатель сразу начнёт задавать вопросы...
– Отчего проклятье не полное? "Летучего голландца" видели все – все пропали. А один моряк - остался. Не пропал? Почему?

– Ох, Кириллл Васильевич. Всем то вы не довольны! У самого, в последней книге, Иван Танин, из обычного пистолета, убил многотонного динозавра. Это, значит нормально? А как, у меня, чуть-чуть rеverie (Фантазии. Франц). – Уже сразу неправдоподобно? Хорошо, дам ответ...

Волконский пощёлкал пальцами. Покрутил глазами.
– Пускай последний из моряков был наказан капитаном за какую-нибудь провинность и его привязали к мачте. Поэтому не пропал. Привязан был.

Ланин вытянул указательный палец. Помахал им.
– Допустим. Тогда главный вопрос.
– Мы нашли огромные сокровища. И где они? Что мы предъявим в качестве доказательства, кроме ночных горшков, когда вернёмся в Россию?

Писатель обиженно сжал губы. Насупился. Он не думал над этим. И вдруг его лицо озарила улыбка.
– Подождите. А что, если...
– Он закусил губу, поморгал ресницами.
– Конечно! Горшки-то у нас серебренные! Скажем читателю, начали перегружать сокровища с самого простого и доступного. Что лежало ближе к выходу. А потом налетела буря и корабль начал тонуть. Мы быстро покинули судно. Всё, что успели перенести, находится на борту. Остальное поглотила пучина.

???
– редактор задумался.

Волконский увидел колебания. Решил добивать. В кучу ассигнаций доложили отложенные пачки денег и всю горку банкнот вернули на середину стола.
– Умнейший Кирилл Васильевич! По-моему, очень правдивая история. А ещё, я лично, на затонувшем паруснике, нашёл очень дорогой перстень из древней Византии.
– Князь вытянул руку. Показал.
– Он сделан на заказ. Я его никому никогда не показывал. Мы нашли его, на затонувшем корабле и он ваш.

Ланин задумался. Погонял воздух между щек.
– Ладно. Уговорили. Пусть, будет, так. Но!!! Тогда, я скажу, что нашёл старинный зачарованный ларец, из неведомого металла.

Волконский подозрительно прищурился.
– Что за ларец?

Вселенец развел руки.
– Милейший Пётр Дмитриевич. Не могу знать. Мысль только пришла в голову. Ещё не обдумал.
– Он отодвинул всю кучу денег обратно в сторону Волконского.
– Давайте, скажем читателям, что вы нашли перстень. Будете его носить и показывать всем. А я успел взять старинный ларец. Только пока не могу открыть, чтобы посмотреть, что внутри. Там хитрый замок с секретом. Для читателей будет загадка. На которую ответим

в других книгах. Если, конечно, сможем открыть.

***

Лейтенант королевского флота Андре де Жезив де Саандаль постучал в дверь кают-компании. – Дорогой князь, могу отвлечь на несколько минут?

– Конечно, любезный Андрей. Заходите.
– Приветливо улыбнулись французу. – Вспомнили про новый тайник? Снова будете просить изменить контракт?

– Oui, мonsieur. Хочу сделать новое предложение.

Ланин загадочно прищурил глаза.
– Прямо удивляюсь - не военный фрегат, а корабль с сокровищами Алладина. Что будем искать на этот раз: золото, алмазы? Может драгоценные украшения?

Де Саандаль нахмурился. Ему не понравилась шутка.
– Предлагаю сперва обсудить вознаграждение?

– Обязательно обсудим. Слушаю вас.

Моряк задумчиво что-то подсчитал. Покачал головой. Словно складывал в уме столбиком несколько трёхзначных чисел. – Сher Prince, мне надо ещё две тысячи франков.

Ланин недовольно откинулся в кресле. Скривил лицо.
– Всего то?! А что так мало? Даже как-то подозрительно?

– Месье, я посчитал примерную стоимость того, что продадите, если узнаете сколько оно стоит. Вычислил свои пять процентов. Получается две тысячи.

Князь щёлкнул, а затем вытянул указательный палец.
– То есть, у меня, на корабле, есть что-то, что вы оценили примерно в сорок тысяч. А я про это не знаю?

– Да, ваше сиятельство.

– А если узнаю, то продам всего за сорок тысяч?

– Точно, мonsieur le Prince.

Брови Ланина грозно сомкнулись, вытянулись в линию.
– Знаете, что я вам скажу, дорогой господин пленный француз! Идите-ка, вы, туда, откуда пришли! Появиться предложение на несколько миллионов, приходите. А сорок тысяч?! Я оставляю нищим на паперти, если решил дать подаяние. Это не серьёзный разговор.

– Господин князь, постойте. Это очень важно. Давайте договоримся хотя бы на тысячу.

– Месье Андре, ещё раз повторю... Мне не интересны мелкие предложения. Я князь, а не лавочник. И не буду бегать по кораблю из-за копеек.

– Хорошо, скажу просто так. Выслушайте. За бесплатно.

– У вас две минуты. Пока перекладываю листы на столе.

– Ваше сиятельство, я хорошо рассмотрел горшки, которые нашли недавно на корабле. Поверьте... В них нет ни грамма серебра. Медь, цинк, может железо. Серебра нет. Так, что, если будете кому-то продавать, вас подымут на смех, как необразованного дикаря.

– Это всё?

– Да, милейший князь.

– Спасибо. Вы очень помогли. Я увеличу сумму вашего вознаграждения на пять тысяч. Сейчас возвращайтесь к себе и не отвлекайте меня от дел.

Де Саандаль уходя, всё же обернулся.
– А если?

– Не меньше двух миллионов...
– перебили его.

.....

Датский пролив Эресунн встретил искателей приключений резкими порывами ветра. Который гудел в снастях, хлопал парусами, обрушивал на палубу зло шипящие волны. Тяжело груженые суда шли, переваливаясь с борта на борт, в обоих направлениях. Их капитаны не пытались соблюдать правила движения и лишь старались держать общий курс, чтобы случайно не столкнуться друг с другом.