Флинг

Мюррей Джозеф

– Идем скорее. Я уже горю от стыда!

– А я думала, ты хочешь быть хорошей феминисткой. Если бы мужчины не сожгли тебя на костре во время салемских процессов над ведьмами, ты бы и жизни настоящей не попробовала! Интересно, откуда такое подавление?

– Я выросла в католической Ирландии, Эмили. Это сильно отличалось от той Ирландии, в которой выросла ты, – попыталась объяснить Тара.

– Все равно. Тебе же тридцать семь, а не семьдесят! Что-то тут не сходится…

– Я не знаю, откуда это берется. Может быть, дело в тех

нотациях, которые читали мне монахини. И мой отец тоже был строгим католиком. Наверное, меня просто запрограммировали не нарушать правила.

– Что ж, тогда взгляни на это с другой стороны, – хмыкнула Эмили. – Если ты не грешишь, то получается, что Иисус умер ни за что.

Они подошли к отделу нижнего белья, и Эмили принялась искать на полках что-нибудь подходящее. Пока она все рассматривала, сзади подошла продавец-консультант.

– Могу я чем-нибудь помочь? – спросила она, так напугав Тару, что бедняжка вскрикнула, чем привлекла к себе взгляды других находящихся в магазине женщин.

– О боже, вы напугали меня до смерти! – сказала Тара, переводя дыхание.

– Мои извинения, мисс! Меня зовут Ава. Просто дайте мне знать, если вам понадобится помощь, – улыбнулась она.

– Нет, все в порядке. Мы ничего не смотрим, – смущенно сказала Тара.

– Еще как смотрим! – перебила ее Эмили. – Моя подруга ищет какое-нибудь нижнее белье в духе «Прижми меня крепче, я и буду твоей».

– ЭМИЛИ! – взвизгнула Тара.

– У нас есть как раз то, что нужно, – кивнула Ава. – Следуйте за мной.

Они отправились за Авой в дальнюю часть магазина, где красовался манекен в потрясающем комплекте нижнего белья, состоящем из вишнево-красного кружевного бюстгальтера с глубоким вырезом, кружевных трусиков и бархатного пояса, соединенного с красными шелковыми чулками.

– Эта модель называется «Венера» – в честь женщины, которая знает, чего хочет, – поведала Ава.

Тара замерла в благоговейном ужасе. Комплект напоминал произведение искусства. Удивительным образом доминантность соединялась в нем с покорностью.

– Мы возьмем, – кивнула Эмили, приняв решение за Тару.

– ЭМИЛИ! – потрясенно воскликнула та. – Это не мое! Это для уверенной в себе женщины. В нем я буду выглядеть как фаршированный окорок.

– Может, ты перестанешь себя принижать? Сама же сказала, что Джек ждет фото сегодня вечером. Ты действительно думаешь, что он ответит, когда увидит твои допотопные трусики?

– Ну, если вы хотите произвести впечатление на мужчину, фото в наряде «Венера», безусловно, привлечет его внимание, – добавила Ава.

Тара знала, что если не купит его сегодня, то не купит никогда.

– Ладно, – сказала она, набравшись смелости. – Я возьму это.

На кассе, когда Ава объявила цену, у Тары чуть не случился сердечный приступ.

– Сто двадцать шесть евро? – ахнула она, твердо зная, что никогда в жизни не тратила на нижнее белье больше десяти.

– Это особый случай, Тара, – уверяла

Эмили, пытаясь хоть как-то смягчить удар.

Как ни шокирована была Тара, она знала, что не сможет предстать перед Джеком в своем обычном нижнем белье. Долгие годы она прожила, не чувствуя себя сексуальной, и заслужила выходной от католической вины. Она вставила карточку в автомат и ввела свой пин-код.

– Отлично! Ваш чек. – Ава протянула его вместе с пакетом.

– Мы можем воспользоваться вашей примерочной? Моей подруге нужно сделать несколько селфи.

– Конечно, прямо в конце.

Эмили направилась к примерочным, а Тара погналась за ней с пакетом.

– Подожди, разве мы будем фотографировать здесь? Мы должны быть на работе! Не забывай, я – твоя наставница!

– Сегодня я твоя наставница, а ты ученица. Так что заходи и облачайся. – Эмили указала на пустую кабинку.

Тара больше не сопротивлялась, потому что втайне умирала от желания примерить эти вещи. Она вошла в кабинку и начала переодеваться. Потратив несколько минут на выяснение, что к чему, она отдернула занавеску, явив тело, достойное скульптуры.

– Боже мой! Прочь с дороги – я иду! – воскликнула Эмили на весь магазин.

– Тс-с, – прошептала смущенная таким вниманием Тара и повернулась к высокому, во весь рост, зеркалу. Увиденное потрясло ее не меньше, чем Эмили. Она как будто заглянула через окно в прошлое.

Тара выглядела прекрасно.

И так же прекрасно себя чувствовала.

– Джек, не захлебнись слюной! – сказала она, оценивая свой новый образ.

– Клэр определенно нравится мне больше, чем Тара, – пробормотала Эмили. – Этот Джек превратил тебя в совершенно другую женщину!

– В нем что-то есть, Эмили. Он как будто видит меня! Настоящую.

– Ну он определенно увидит тебя настоящую на фотографиях.

– Хорошо… Так что мне теперь делать?

– При съемке обнаженной натуры многое зависит от ракурса. Лучший – сверху. Подними телефон повыше и сделай селфи, глядя вниз. Не забудь обрезать лицо. И никогда не посылай фото в полный рост, иначе, поверь мне, они утекут в Сеть. Доверять никому нельзя, – с видом умудренной жизненным опытом женщины инструктировала ее Эмили.

– Боже, твои кто-то слил? – забеспокоилась Тара.

– Я сама выложила в сеть собственные голые фото, – призналась Эмили и рассмеялась. – Даже себе доверять нельзя!

Следуя полученным указаниям, Тара подняла телефон и сделала снимок. Закрыв лицо рукой, она направила камеру на грудь, выглядевшую в красном кружевном бюстгальтере пуш-ап восхитительно. Потом сделала еще около дюжины снимков с разных ракурсов, демонстрируя обновку во всей красе. Через несколько минут, в течение которых Эмили успела дать сотню ценных указаний, Тара получила идеальную фотографию для Джека.

– Вот оно, золото высшей пробы! – воскликнула Эмили. – Назовем это фото «Возрождением Венеры» и выставим в Лувре.