Флирт
Шрифт:
— Не могу ли я… что-нибудь сделать для вашего сиятельства? — спросила она.
— Нет, — ответила княгиня, после чего тут же изменила решение: — Впрочем, можешь мне почитать, пока я буду одеваться. Я обязана следить за событиями в мире, а в местной газете ты найдешь список лиц, прибывших в последнее время в Монте-Карло. Я не хочу пропустить кого-нибудь из интересующих меня людей.
Княгиня говорила уже совершенно нормальным голосом, но при этом блеск в ее глазах не оставлял сомнений: она что-то затевает. Анцелла, полная беспокойства, спросила себя: а почему это, собственно, должно
Целовал ли он эти красивые, алые и неистовые уста? Говорил ли маркизе то, что говорил ей?
Анцелла задавала себе эти вопросы, и все ее существо отвергало даже саму мысль о лицемерии князя.
И все же, думала она, я не могу не считаться с фактами. Маркиза решила любой ценой стать его любовницей. Уже в первый же день после приезда я сама слышала, как маркиза говорила об этом. А если она добилась своего?
То, что поведала ей княгиня, было для Анцеллы как кинжал в самое сердце. Внезапное потрясение парализовало ее. Ей казалось, что она очутилась в полной темноте, будучи уже не самой собой, а куклой, которая ходит, говорит, но этим и ограничивается ее сходство с человеком.
Взяла газету и начала читать княгине, но в мыслях она была далеко: опустошенная и одинокая в бесплодной пустыне оплакивала свой утраченный идеал.
Когда княгиня оделась, пришло время спуститься к ленчу. Анцелла подумала, не лучше ли ей сослаться на головную боль и попросить разрешения вернуться к себе. Но сделать этого было нельзя: поступив так, она невольно обратит на себя внимание, чего ей меньше всего хотелось. Вот если бы спрятаться под какой-нибудь скалой либо в самой темной пещере и быть уверенной, что никто не станет ее искать или думать о ней…
Между тем настроение княгини переменилось.
Сейчас, подумала Анцелла, она напоминает солдата, готовящегося к сражению. Искры возбуждения, которые она заметила в глазах княгини, наводили на мысль о жестоком решении, целью которого может быть уничтожение той, что посмела ее оскорбить.
Она отметила, что и Мария с беспокойством следит за поведением своей хозяйки. Когда же княгиня, завершая свой туалет, почти опорожнила шкатулку с украшениями, Анцелла сообразила, что та считает драгоценности своеобразным оружием, способным защитить ее от опасного противника. В довершение на шее у княгини оказалась длинная двойная нить жемчуга, а в ушах и на пальцах засверкали бриллианты.
— Идемте, госпожа Уинтон, — сказала она.
Это прозвучало как своеобразный боевой клич.
— Не знаю, что ваше сиятельство затеяли, — проворчала Мария, — но прошу вас взять себя в руки. И вообще Борис не должен сюда приходить и нарушать ваше спокойствие своими доносами или коварными интригами. Я, помнится, говорила ему об этом.
— Борис делает то, что я ему приказываю, — отрезала княгиня.
Она произнесла это таким тоном, что у Анцеллы пробежали по коже мурашки.
А если это правда? Если княгиня
Ее вновь охватил точно такой же ужас, как накануне по дороге из казино. Однако она была слишком слаба, чтобы протестовать или сделать что-нибудь неожиданное, поэтому молча спустилась вслед за княгиней в салон.
Там было не столь многолюдно, как минувшим вечером, но гости, проживающие на вилле, уже собрались, и Анцелла заметила князя, который стоял у окна и разговаривал с высокой, красивой женщиной.
Он подвел ее к матери, едва та появилась в салоне.
— Мама, я уверен, ты помнишь герцогиню Мальборо.
— Конечно, — сказала княгиня, протягивая руку. — Мне очень приятно вновь вас видеть.
— Я очень рада быть здесь, — последовало в ответ по-французски с легким американским акцентом.
Анцелла вспомнила, что герцогиня Мальборо происходит из рода Вандербильдов и что о ее свадьбе сообщали все газеты.
— Вы позволите представить вам госпожу Анцеллу Уинтон? — спросил князь.
Как показалось Анцелле, он произнес ее имя с безыскусной теплотой, но, склоняясь в поклоне, она подумала, что ненавидит его. Как он смеет разговаривать подобным тоном, если предал все, во что она верила? А она-то в своей простоте считала, что он благословлен Богом и является посланником небес.
В это время объявили о чьем-то приезде, и князь был вынужден удалиться. Потом Анцелла услышала, как мажордом оповестил:
— Прибыл экипаж его императорского высочества!
Князь поспешил к входной двери встретить высокого гостя. Когда они вошли в салон, все дамы застыли в общем поклоне. Великий князь поцеловал руку хозяйке, после чего отыскал взглядом Анцеллу, которая тут же сообразила, почему он напросился на этот ленч. Она знала, что у князя в России есть жена и семья, а актриса, что была с ним в казино, — всего лишь одна из многих женщин, с которыми связывалось его имя.
«Все русские одинаковы, — с горечью думала она. — Князь Владимир ничуть не лучше остальных».
Видя, что великий князь ищет случая заговорить с нею, Анцелла предусмотрительно переместилась поближе к княгине якобы с тем, чтобы во время ленча быть у нее под рукой. Она рассчитывала, что, сидя в отдалении от великого князя и князя Владимира, избежит обязанности поддерживать разговор и тем привлекать к себе внимание.
Она не могла проглотить и куска, опасаясь нового приступа слабости, лишь пригубила из своего бокала. Конечно же, не этот глоток белого вина не давал ей собраться с мыслями и понять, о чем шел разговор за столом. Точно с таким же успехом могли разговаривать на хинди.
Анцелла чувствовала, что не в силах взглянуть на маркизу. А между тем голос этой красавицы звучал гораздо веселее остальных голосов, и каждую минуту за столом раздавался ее звучный смех.
Она вправе чувствовать себя счастливой, подумала Анцелла, ощущая, что вновь оказалась одна-одинешенька в пустыне.
Ленч тянулся бесконечно, одно блюдо сменяло другое. Великий князь рассказывал анекдоты, каждый из которых сопровождался взрывами смеха.
В какой-то момент Анцелла услышала, как он сказал: