Флора и фауна
Шрифт:
Меня, например, еще и с удовольствием давили. Спасибо, кстати, так я стала сильнее и научилась защищаться, отрастила клыки, когти, колючки и теперь во всеоружии почти на любой случай жизни.
Бройслав нагнал меня и опять обнял:
— А мне было плохо без тебя.
— Боюсь, и со мной тебе хорошо не будет, — честно предупредила.
— Нет. Мне уже хорошо.
— Твой друг Витислав похож на романтика, но ты нет.
— Я не романтик — я закоренелый циник. Но не для тебя. Каждый из нас живет в собственной скорлупе, боясь открыть то, что под ней, и высшее счастье, если найдется тот,
— Не пнет в мягкий животик под колючками?
— Да.
— И откроет свой, чтобы получить по нему.
Бройслав настороженно покосился на меня, и я была уверена, сейчас он спросит: кто же тебя покалечил? Но он перевел разговор на другую тему:
— Любишь театр?
— Нет, представлений хватает в жизни. А что? Хотел пригласить на премьеру?
— Хотел.
— Сходи без меня. С Галочкой, — не сдержала желчного тона.
— Злюка, — бросил он с улыбкой.
Мне показалось, что он рад даже моему вредному характеру и злости. А еще окрепло чувство, что возникло еще в тот миг, когда я его только увидела, чувство, что знаю его всю свою сознательную жизнь, знаю как себя, а возможно и лучше.
Плохо. Привязанность, что паутина, связывает, опутывает и в конце концов мумифицирует личность — моя мать наглядный тому пример. Сначала из человека она превратилась в животное, потом из животного в растение, и, наконец, засохла на корню как какая-то глупая фиалка.
Я не хочу повторить ее путь и не повторю.
Гарик сидел на перилах парадного крыльца и обозревал пространство парка, залитого светом. Настроение у Фомина было унылым — и все эта бестия.
— Чего хмурый? — спросил Иван, присаживаясь рядом.
— Догадайся, — буркнул тот.
— Орион досье прочитал?
— Как же! Менеджеров приказал пригласить. Завтра наедут с кипой каталогов, эту суку как куклу наряжать.
— Не понравилась она тебе.
Гарика развернуло к Ивану:
— Да видал я ее! "Понравилась — не понравилась"! Ты досье ее читал? А я читал. Такая только людоедам понравиться может, если с лавровым листом приготовить и по тому же рецепту, что рыбу фугу.
— Орион фугу любит.
— Рисковать он любит.
— Ну, Лена не настолько ядовита.
— Судя по досье, она ампула с цианидом в бочке с порохом.
— Дашь с биографией ознакомиться?
— Бери, я ее славный путь в комп слил. Пароль знаешь… Винислав тоже — зачем ему эта тетерка? Помогать отказалась наотрез, а тот: "я не имею права ее заставлять"! Нет, ты представляешь? Зачем он, спрашивается, ездил? И Орион, вместо того чтобы о деле говорить, от «миледи» ни на шаг не отходит. Да кого ходит, летает вокруг! Парит как ангелочек! Тьфу, ты! Получается, пустил коту под хвост полмиллиона и хоть бы за ухом почесал.
— А что ему? Ты у нас финансовый директор, ты за ушами и чеши.
— Я такими темпами по сусекам скрести начну!
— Не прибедняйся, знаю я тебя, — хмыкнул Иван. — Если Орион Луну не купит, его капитал и праправнуки растранжирить не сумеют.
— Не скажи. Растранжирить как раз не проблема.
— Жадный ты.
— Рачительный.
— Хорош ворчать. Скажи лучше, когда я семью смогу
— Да хоть завтра. Анна где у тебя?
— В Штудгарте у Ханса. Маришка приболела, что-то с гландами, я не понял, честно говоря. Анна напряглась, к доктору поехала.
— Езжай, встреть.
— Я не понадоблюсь здесь?
— Обойдемся.
— Смотри. Тогда я завтра уеду.
— А я ребятам задание дам, чтоб квартиру или виллу поблизости вам купили.
— Договорились. Пойду, досье почитаю, а ты не кисни — образуется. Орионом крутить она не сможет, не такая хитрая, как тебе показалось.
— Угу. Она просто дико скромная и зверски добрая, — потрогал пораненную щеку.
Иван хохотнул и, похлопав друга по плечу, пошел в дом.
Фомин посидел и решил присоединиться к другу — распирало его и хотелось поделиться наболевшим, но не с кем: немой Канн его не устраивал, гиацинты и мрамор лестницы тоже.
Иван уже устроился с леп-топом у вазы с конфетами и шурша фантиками читал данные на экране. Судя по физиономии, они были увлекательней детектива.
— Как? — спросил Гарик, садясь в кресло напротив.
— Экшен!
Фомин помолчал и выдал то, что тревожило его больше всего:
— Он жениться собрался. За завтраком объявил.
— Совет да любовь, что здесь скажешь.
— Нет, ты не понимаешь: Орион сказал это при всех, значит, точно женится. Зачем? За каким ему эта фурия?! Он прекрасно знает, кто она и как ей инфа доставалась для него не тайна — и жениться! Я бы понял, если для отвода глаз, чтобы ее успокоить, к рукам прибрать то что знает — не проблема. Фальшивый паспорт, печать — тысяча на расходы всего. Или в тот, что ей сделали, печать поставить — того проще и дешевле, все равно фамилия уже его — Энеску. Нет, он объявляет об этом! Намекает — готовь, Гарик, официальною церемонию, чтобы настоящая печать в паспорте была да еще и церковь приплетает. А это уже не шутка — это всерьез. Что он делает, можешь объяснить?
— Влюбился.
— Орион?
— Орион. Тебе тоже советую. Пока на себе не прочувствуешь, никогда не поймешь ход мыслей влюбленных.
— Это крен, а не ход мыслей.
— Не скажи, я, например, Ориона понимаю. Правильно он поступает — он ее своим именем прикрывает. За девчонкой охота идет. Ладно сейчас людей Аббаса со спецурой стравили, сгоревшую машину подложив, но это временная передышка, а что дальше будет? Где гарантия, что рано или поздно они не докопаются до истины, не пойдут по следу? А так он прикрывает ее, давая понять: господа, у вас есть выбор — либо успокаиваетесь, либо имеете дело со мной.
— Нур-Хайли это не остановит.
— Но притормозит. А там договорятся.
— Угу. Даже догадываюсь как.
— Точно. Отдаст лабораторию вместе со всеми разработками, на том и помирятся. Хороший ход — у нас все равно все встало, продолжать поиски Бройслав точно не будет — у него теперь интереснее занятие есть, — рассмеялся Иван.
— Что тебя веселит? Может информация на эту?
— А что — жила, голов не считая. Каких людей разводила — браво!
— Она шлюха! — процедил Фомин, не разделяя веселья друга. Тот помолчал, дожевал конфету, дочитал досье и повернулся к Гарику: