Флорентийка и султан
Шрифт:
То же самое наперебой утверждали все, кого воевода вызывал на допрос. А после короткого совещания он вынес вердикт: Тамаш Запольяи не виновен в приписываемых ему грехах, не замечен в связях с сатаной и заслуживает имени доброго христианина. А заслуги его перед королевским войском столь велики, что он, воевода Сегеда, отправляет в Буду прошение с просьбой отметить вышеназванного Тамаша Запольяи королевской милостью.
В чем заключалась эта милость, воевода не объявил. Однако через несколько дней Тамаш отправился в Буду и был принят в столице первым
Воевода Темешвари принял Тамаша в своем замке. Когда Запольяи предстал перед очи воеводы, тот первым делом спросил:
– Почему вы без сабли? Лица знатного сословия не имеют права являться ко мне на аудиенцию без оружия. Таков закон, установленный нашим королем и церковью.
Тамаш почтительно склонил голову.
– Не имею чести быть удостоенным дворянского звания,– спокойно ответил он.
Воевода удивился.
– Вот как? А ведь, судя по отзывам о вас, вы заслуживаете такого звания. Я знаю, что вас обвиняли в связи с дьяволом и делах, порочащих славу королевской короны. После того, как все счастливо разрешилось, желаете ли вы получить удовлетворение?
Тамаш колебался.
– Не знаю, имею ли я на это право? Не хотел бы я наживать себе врагов, раз уж все так хорошо закончилось.
– Но если сегедский воевода установил, что вы невиновны, то вам сам бог велел искать ответа у виновников. Вы знаете, кто написал на вас этот донос?
Тамаш покачал головой.
– Нет, не знаю и знать не хочу. Я всегда считал, что месть не входит в число христианских добродетелей, и не хочу отступать от этого правила и на сей раз. Тем более, что сейчас, когда каждый день может разразиться война с турками, король вправе рассчитывать на каждого своего подданного в борьбе с ними.
Воевода улыбнулся.
– Мне приятно слышать такие речи,– он развел руками.– Увы, не каждый дворянин Венгрии считает дело защиты святой матери-церкви и королевского трона превыше личных обид. Если бы все дворяне были такими, как вы, нам не приходилось бы призывать в свое войско наемников из Гельвеции и Савойи. Слава богу, после того, как мы разбили турок у Петерварада, они затихли и не осмеливаются больше нападать на нас. Но кто знает, что будет через год или через пять лет. Вы не хотите вступить в ряды королевского «черного войска»? Думаю, что должность сотника была бы для вас вполне подходящим удовлетворением за обиду.
– Нет,– Тамаш решительно покачал головой.– Прошу простить вашу милость, однако я не могу принять вашего предложения.
Воевода удивленно посмотрел на Запольяи.
– Почему же? Многие дворяне Венгрии считают это за великую честь. Вас что-то смущает?
– Ваша милость, если разразится война с турками, я первым пойду воевать. Однако я никогда прежде не брал в руки саблю и не хочу делать это до тех пор, пока нет войны.
Воевода, удивленный такой смелостью какого-то провинциального торговца, не скрывал своих чувств.
– Это достойный ответ,– сказал он.– Что ж, в таком случае, можете просить меня о
Тамаш ненадолго задумался.
– У меня есть одно предложение к вам, ваша милость. Не знаю только, понравится ли оно.
– Говорите,– милостиво сказал воевода.– Я люблю людей с сильным характером.
– Я прослышал, что двору его величества короля Матиаша принадлежит владение в Левитинце, возле самой турецкой границы. Но королевская казна не получает от этого никаких доходов.
Воевода задумался.
– А, вы об этом? Да, да, конечно, помню. Левитинца. Там очень красивые места. Как вы знаете, господин...
– Запольяи,– подсказал Тамаш.
– Как вы знаете, господин Запольяи, королевская казна постоянно испытывает нехватку средств. Это связано с тем, что нам приходится содержать много укрепленных пунктов на границе с турками. Из Левитинцы долгое время не было никаких доходов, и королевский двор счел нужным сдать эти места в аренду одному банкиру из Штирии. Но этот хитрый австрияк каждый раз пытается обмануть королевский двор.
Тамаш кивнул.
– Да. Мне известно, что он уже полгода не платил арендную плату.
Воевода оживился. Было видно, что этот вопрос очень интересует и его самого.
– Да, жаль, конечно, что так происходит, но пока – увы, мы ничего не можем изменить. Государственные интересы требуют поддержания добрых отношений с владениями австрийских Габсбургов. Все-таки они оказывают нам союзническую помощь в борьбе с турками. У этого банкира длинная рука и связи в Буде и Вене. Если бы на то была моя воля,– воевода многозначительно .похлопал себя по рукоятке сабли,– я бы его быстро заставил платить. Это же надо, живет лучше, чем самый богатый князь, даже при королевском дворе такая роскошь и не снилась. Ты представляешь, Тамаш?
Воевода до того проникся доверием к Запольяи, что начал называть его по имени.
– У него целая конюшня жеребцов, и он чуть ли не каждую неделю покупает себе новых. Между прочим, каждый стоимостью по восемь тысяч дукатов.
Воевода до того разволновался, что вскочил из-за стола и принялся расхаживать по комнате, громко возмущаясь и грозя кулаком банкиру-мошеннику.
– Стыдно сказать, но мне, первому министру государя, жеребцы, стоимостью в восемь тысяч дукатов, не по карману. Ну ничего, я еще надеюсь уговорить короля, чтобы он заставил этого негодяя заплатить долги. Казна пуста, а какой-то австрияк благоденствует за счет нас.
Тамаш и вправду обладал хорошей деловой хваткой, потому что мгновенно сообразил, как можно использовать недовольство первого министра короля Матиаша тем, что он не может позволить себе купить жеребца за восемь тысяч дукатов.
Внимательно выслушав возмущенную речь воеводы Темешвари, Тамаш сказал:
– Думаю, что королевская казна ничего не потеряет, если я попрошу передать королевские владения в Левитинце в аренду мне.
Воевода с изумлением посмотрел на Запольяи.
– А ты знаешь об условии аренды?