Флорис. Петербургский рыцарь
Шрифт:
«Ах! Ах! Mein Gott! Что скажут Миних и Остерман!», — подумал генерал; он остался на месте, выражая тем самым свое неодобрение. Старшина протянул французам резные деревянные кубки. Он был великолепен, этот русский: огромного роста, сияющий, в белой шерстяной рубахе с красной вышивкой, подпоясанной широким зеленым поясом. К маркизу подошла маленькая девочка и робко протянула ему букетик цветов.
— Ах, какой прием, как это мило, — воскликнул Тротти и тихо прибавил: — Друзья мои, все идет как по маслу.
Флорис улыбнулся. Старшина поднял с земли огромный глиняный кувшин и налил им крепкого тягучего украинского вина: им предстояло выпить его залпом, к большому удовольствию толпы. Великолепный Тротти всегда знал, что надо делать в подобных случаях: он поднял свой кубок и
— За Россию!
Толпа поняла и устроила ему овацию.
«Да здравствует молодой барин!»
Обидевшись, что о нем забыли, Жорж-Альбер выскочил из кареты, прыгнул на плечо хозяина и принялся проделывать различные трюки, вполне достойные уличного акробата, пытаясь тем самым привлечь к себе внимание собравшихся, Со всех сторон послышались взрывы хохота. Флорис, улыбаясь, смотрел по сторонам. Взгляд его остановился на весело смеющейся девушке: молодому человеку показалось, что он знает ее… Это была простолюдинка, одетая так, как одеваются крестьянки из окрестностей Великого Новгорода. Флорис пожирал ее глазами, а сам думал: «Неужели это она? Нет, это невозможно, это просто бред… нет… и все-таки это она, именно она!»
Он взглянул на брата: Адриан также устремил свой взор на эту девушку, и, несмотря на свое неизменное спокойствие, казалось, был удивлен, заметив ее здесь. Незнакомка отделилась от толпы, и, проходя мимо старшины, подхватила у него из рук еще один кубок, наполненный вином. Быстрой изящной походкой она приблизилась к Флорису. Молодой человек мог теперь рассмотреть ее как следует. Толстые золотисто-каштановые косы выбивались из-под цветастого платка и спускались на юную, упругую грудь. Ее маленький, слегка вздернутый носик придавал лицу задорное выражение, а влажные синие глаза таили неизъяснимое очарование… словом, это была вылитая Красавица Роза, нищенка с Нового моста, которую Флорис любил и до сих пор вспоминал с восторгом [8] . Девушка подошла совсем близко к Флорису. На миг он закрыл глаза… Вблизи сходство было еще более разительным; он прошептал:
8
См. роман «Флорис, любовь моя». — Прим. автора.
— Красавица Роза, это ты, сердце мое.
Не понимая его слов, девушка протянула кубок Жоржу-Альберу и с типичным мужицким выговором нарочито дерзко произнесла:
— Это твоя зверушка, красивенький барин? У нас говорят, что если душа господина пьет, то и зверек его, тот, что сидит внизу, тоже должен выпить.
Флорис изобразил любезность на лице, как господин, который ничего не понял, и вежливо улыбнулся, Стоящие вокруг люди корчились от смеха, потому что шутка девушки имела весьма фривольный смысл, труднопередаваемый на французском языке. Уперев руки в бока, она смотрела, как Жорж-Альбер пьет, и одновременно с ног до головы изучала его хозяина. Но Флорис больше не был застенчивым молодым человеком с Нового моста. Он обнял девицу за талию и воскликнул:
— Что ж, красотка, ты заслужила этот поцелуй!
И прежде чем она успела опомниться, он приподнял ее над землей и жадным поцелуем впился ей в губы. Секунду она сопротивлялась, глаза ее метали молнии, но затем прижалась к Флорису и вернула ему его поцелуй. Раздались одобрительные крики:
— А ну-ка, молодой барин, давай, целуй еще чертовку!
Наконец Флорис опустил девушку на землю; он чувствовал себя несколько сбитым с толку, но надеялся, что по его виду этого нельзя заметить. Девица помахала рукой Жоржу-Альберу и, повернувшись, нырнула в толпу. Флорис кинулся за ней, догнал и схватил за руку. Он знал, что совершает непоправимую глупость, но не мог удержаться: девушка очень понравилась ему. Он наклонился к ее уху и зашептал
— Где я могу найти тебя, красавица, скажи мне, в какой избе ты живешь?
Когда девушка услышала, как Флорис обращается к ней на ее родном языке, в ее синих глазах мелькнул загадочный огонек; она догадалась, что он прекрасно понял смысл ее грубой шутки. Рассмеявшись, она еще более вызывающе взглянула на него, и, высвободив руку, ответила:
— Мы еще увидимся, красавчик барин, обещаю тебе.
С этими словами девушка метнулась к скромно одетому мужчине лет пятидесяти, стоявшему на пороге жалкой хижины и, казалось, поджидавшему ее…
Флорис медленно провел руками по губам, еще хранившим свежесть поцелуя, и прошептал:
— Пусть мне придется спуститься за тобой в ад, но я все равно найду тебя, чертовка.
5
— Его высокоблагородие маррркиз Жоашен Трротти де Ла Шетарррди, чрезвычайный посол его величества коррроля Фррранции и сопррровождающие его лица, господин гррраф Адррриан де Карррамей и господин шевалье Флорррис де Карррамей, — по-французски пророкотал камергер. Уверенным шагом Тротти, в сопровождении Адриана и Флориса, вошел в тронный зал. У них было время заехать в посольство, располагавшееся на углу Фонтанки и Мойки, неподалеку от Дворцовой площади, и они успели переодеться. Все трое облачились в парадные придворные костюмы, то есть надели парики, причесанные «а ля крылья голубя», прицепили короткие шпаги, предназначенные для церемоний, натянули атласные штаны до колен, обули туфли с красными каблуками и белые чулки, обтягивающие икры. Тротти был ослепителен, надменен и исполнен страстного желания блистать и играть важную роль. Разве не он многократно повторял молодым людям: «Надо серьезно относиться к пустякам и с легкостью — к делам серьезным, вот секрет успеха в свете».
Адриан сделал приветливое лицо и непринужденно улыбался; он выглядел необычайно привлекательным и утонченным. Безрассудный и вспыльчивый Флорис на три дюйма опережал своих товарищей; сердце его бешено колотилось:
«Вот я и в Зимнем Дворце, и это совсем не сон!»
Словно в подтверждение реальности происходящего в высокое окно Флорис увидел перед собой Заячий остров и возвышавшуюся Петропавловскую крепость, о которой у братьев сохранились самые печальные воспоминания. Сверкающие воды Большой Невы плескались у самого основания дворца; по занесенным снегом набережным мчались многочисленные сани, покрытые шкурами белых медведей; отовсюду доносился переливчатый звон колокольчиков.
Двор в полном составе выстроился вдоль стен; при прохождении французов с обеих сторон неслось льстивое жужжание. Внимательные голубые глаза Адриана увидели бояр и их жен, пытавшихся, как и знатные вельможи в Польше, одеваться «по французской моде», но заметили они также и нескольких упрямцев, которые, не боясь больше Петра, щеголяли густыми окладистыми бородами и длинным русским платьем. Маркиз почтительно приблизился к регентше Анне; скособочившись, она тяжело восседала на троне; голова ее клонилась под тяжестью короны. Флорис и Адриан с удивлением отметили, что Анна Леопольдовна, очевидно, плохо спала, и поэтому зевала так, что, казалось, вот-вот вывихнет себе челюсть. Тротти, поглощенный своей дипломатической миссией, ничего не замечал, и, склонившись до земли, ожидал приветствия регентши, чтобы начать ответную торжественную речь. В зале повисла гнетущая тишина. Регентша, полуприкрыв глаза, блаженно улыбалась. Флорис испытывал острое желание расхохотаться; неожиданно он почувствовал, как Адриан слегка толкнул его. Он вытянул голову и вздрогнул. Прячась за спинами придворных, какой-то человек явно наблюдал за ним. Братьям показалось, что это был тот самый мужик, который сегодня утром поджидал бойкую девицу на Сенной площади. Флорис покраснел. Адриан улыбнулся и вздохнул; его младший братец, кажется, опять совершил глупость… но какую? Молодой человек отложил объяснение с братом на более удобное для этого время и принялся высматривать незнакомца, дабы окончательно убедиться, что он не ошибся. Но незнакомец уже скрылся за тяжелыми драпировками. Флорис же легкомысленно отмахнулся: