Флотские байки
Шрифт:
ПФ-5 оторвали от родимой «С-345» и поселили на плавбазе, чтобы ждал пароход «Илья Репин» древнейшей постройки, но еще курсировавший вдоль Кольского побережья.
А пока со штабом хозяев сидим в кают-компании, пишем бумаги. Вдруг плавбаза содрогнулась от взрыва. Мигом выскакиваем наверх. На берегу у корня плавпирса клубится облако взрыва, рядом стоит пожарная машина, служивые бегут к месту происшествия.
Через несколько минут обстановка проясняется. Одна из местных лодок готовилась к постановке в док, из неё уже выгрузили пятьсот патронов регенерации воздуха и от греха подальше уложили штабелем на базальтовой скале рядом с пирсом. На пирсе у лодки боцман сосредоточил запасы грунтовки, краски, растворителя для проведения доковых
Инициативный солдатик из экипажа пожарной машины решил воспользоваться ситуацией и поступить по принципу Гавроша — «если от много взять немножко — это не кража, а просто делёжка». Проблема только в том, что не во что налить воруемую краску. Взор его падает на патроны регенерации. Используя складки местности, он «прихватизирует» один ящик. Хорошо, что препарацию ящика он решил делать на скале, а не в машине — иначе жертв было бы больше. Спецключа для ящика, естественно, у него не было, поэтому в ход пошли молоток и швайка. Пробив небольшое отверстие, солдатик увидел, что отличный оцинкованный ящик подходящего размера набит чем-то похожим на асбест или бумагу, только желто-зелёного цвета. Возникла идея — выжечь содержимое ящика бензинчиком. Что и сделал. Неизвестно, поджигал он бензин в ящике или нет. Вероятно, этого не понадобилось. Регенеративное вещество «ОЗ» при контакте с любой органикой самопроизвольно возгорается, а при контакте с горюче-смазочными материалами горит с интенсивностью вольтовой дуги или происходит взрыв. Что и произошло. Бедного солдатика взрывом сбросило на ледовый припай с пятиметровой высоты.
Крайнего в этой нелепой смерти не нашлось.
О политесе
На рубеже 50–60-х годов начальником штаба одной из бригад подводных лодок, базировавшихся в бухте Ягельная, служил капитан 2-го ранга Ж. Моряк был отменный, из моря не вылезал, за что его подводные моряки и уважали. Что ещё выделяло его из остальной массы офицеров? Для него почти не существовало правил этикета и прочей интеллигентщины. В море многие годы он ходил в канадке «времён очаковских и покоренья Крыма» и мятой матросской шапке со звездой. Видимо, эта амуниция была ему удобней или служила талисманом. Часто патрули, следящие за порядком на территории вдоль пирсов, принимали его за матроса. Дело в том, что утром после подъёма флага на всех лодках шёл осмотр и проворачивание оружия и технических средств, а затем проводились первичные мероприятия по борьбе за живучесть корабля. В это время перемещение личного состава на территории, примыкающей к пирсам, было запрещено. За этим следило командование бригад, дивизии и патрули. Начальник штаба уходил в море на одной из лодок, которая, как говорится, уже стояла «под парами», готовая ринуться в море. Ж. пошёл к оперативному дежурному дивизии завершить отходные дела. По дороге его «отфильтровал» патруль во главе с молоденьким лейтенантом. Как тогда говорили, чтобы подчеркнуть молодость офицера, — у него ещё ботинки красные следы оставляют. Дело в том, что училище выдавало выпускникам ботинки на кожаных подошвах, окрашенных в ярко-коричневый цвет. Резина на флотских ботинках не применялась. Юный лейтенант, не знавший Ж. в лицо, останавливает нарушителя порядка.
— Товарищ матрос, почему…?
— Пошел на… (следует что-то об этом самом).
— Товарищ матрос, остановитесь!
— Пошел на…
Движение ускоряется, а диалог продолжается до рубки оперативного дежурного, где сидит и комдив капитан 1-го ранга Егоров Г. М.
Следует доклад Ж. комдиву.
Лейтенант стоит, разинув рот. Комдив, уже не раз наблюдавший подобную сцену, отпускает лейтенантскую душу на покаяние, то бишь нести службу.
Для этого лейтенанта знакомство с Ж. на этом не закончилось.
В те времена лейтенанты ВМУЗов по выпуске следовали совету незабвенного Главкома ВМФ Н. Г. Кузнецова — «молодому лейтенанту жена на пути его становления моряком мешает».
Ж., вернувшись с моря, унёс своё бренное тело в душевую. Окончив процесс очищения, он в костюме Адама с банным полотенцем на плечах пошёл к себе в каюту, размахивая, естественно, не руками. Привык, что вокруг одно мужичье.
«Княжна Тараканова», или как её, решив подышать на палубе свежим воздухом, шагнула в коридор, а здесь Ж. во всем своем «аполлоновом» великолепии. Девушка рухнула в обморок. Это теперешних ничем не удивишь и не смутишь. Воспитание другое.
Дошло дело до комбрига, он порекомендовал Ж. извиниться перед молодой семьёй.
Комбриг чтил политес.
Подводники на крейсере
Военно-морская мысль в конце 1964 года выдвинула идею послать на боевую службу с Балтики в Средиземное море крейсер «Свердлов» проекта 68-бис. Как выяснилось позже, он должен был помимо своих задач выполнять роль плавбазы подводных лодок, несущих боевую службу, поэтому на крейсер «погрузили» штаб бригады подводных лодок в урезанном составе. Материально-техническое обеспечение для лодок мы должны были получить на месте с плавбазы проекта 310 «М. Гаджиев», несущей там боевую службу.
Английский канал, Бискайский залив приняли нас ласково. Крейсер на ходу заправлял топливом корабли охранения — эсминцы проекта 56. НАТОвские самолеты, вертолеты и катера липли, как мухи к коровьим ушам. В Средиземном море в состав отряда вошёл большой противолодочный корабль проекта 61 «Комсомолец Украины». Это был первый выход из Чёрного моря в Средиземноморье «поющего фрегата», как назвали его американцы открытым текстом.
Незагруженные вахтой подводники на переходе оказались в роли пассажиров, поэтому, чтобы не «загнить», принимали экзамены на классность у матросов, помогали корабельным офицерам разрабатывать документы, проводить занятия.
Первая длительная якорная стоянка с дозаправкой крейсера танкером была в заливе Хамамед у берегов Туниса. Обнаружив вечером за бортом стайки сардинеллы, решили получить «добро» на рыбалку у старпома крейсера. Помешанный на флотском порядке (в хорошем понимании этой традиции), старпом был неумолим. Уговорили командира бригады подводников получить «добро» у командира отряда. Скрипели даже сварные швы крейсера, но разрешение было получено. Разрешалось ловить на юте, после развода вахты и не позже 23-х часов, естественно, тем, кто не занят службой.
С командиром дивизиона живучести крейсера оборудовали водолазный фонарь, и с разрешения дежурного по кораблю процесс рыбалки пошел весьма активно. Часто вместе с сардинеллой и прочей рыбьей живностью попадались кальмары, но на зуб мы их не пробовали. Тогда мы не знали, что это деликатес. Когда уха и жареная рыба поднадоели, возникла идея рыбу засолить и закоптить, тем более, что в заведовании комдива по живучести была кузница, а там хранились деревянные брусья — заготовки кранцев для швартовки подводных лодок к борту крейсера. Срочно занялись изготовлением кранцев, отходы древесины пошли на дымообразующий материал. Задержка была за малым — нет подходящего ящика для коптилки. Методом опроса «туземцев» установили, что на надстройке есть кранцы первых выстрелов зенитных артиллерийских установок, которые были сняты при модернизации корабля и заменены на другие. Кранцы остались не у дел и используются как шкафы для хранения приборочного материала.