Флоту - побеждать!

Коротин Вячеслав Юрьевич

– Двадцать седьмого января, Михаил Павлович, у Того имелось значительно более серьёзное преимущество в бортовом залпе, но отстрелялась наша эскадра вполне прилично. А сейчас, надеюсь, будет ещё лучше. Нет-нет, - усмехнулся Макаров, увидев недоумение на лице своего начальника штаба, - я не собираюсь без необходимости ввязываться в авантюру. Искать боя с японцами планирую только после ввода в строй 'Цесаревича' и 'Ретвизана'. Ну а при бое на отходе у нас очень неплохие шансы. К тому же, смотрю, противник так и не научился нас уважать - догоняет на близком к нашему кильватеру параллельном курсе. Придётся повторить урок...

***

Вице-адмирал Того оставался

невозмутимым. Внешне. Но в душе у него клокотали такие эмоции, что даже самый темпераментный итальянец обзавидовался бы. Мало того, что за пару дней флот находящийся под его командованием понёс совершенно невообразимые потери от русских мин, так сегодня ещё эти северные варвары сожгли шесть транспортов с войсками и грузами, раздраконили Бицзево, а к тому же потопили три крейсера и броненосец. Как только был получен сигнал с обречённого 'Акицусима', как только эфир заполнил треск русских радиопомех, стало понятно, что бородатый Макаров атакует место высадки десанта. Но требовалось ещё развести пары на броненосцах и крейсерах, а следовать к китайскому порту кратчайшим путём было весьма и весьма чревато - гибель на минах 'Кассуги' и 'Мацусимы' в этом чёртовом архипелаге подсказывала, что ни один пролив между многочисленными островами и островками нельзя считать безопасным. Пришлось выходить с якорной стоянки в открытое море и огибать Эллиоты с севера.

А сейчас, когда противник сначала показался на горизонте, а потом стал уже вполне досягаем, на мостике 'Микасы' каждый офицер и матрос думал и мечтал только об одном: 'Догнать и покарать!'.

Тем более, что буквально несколько минут назад пришло известие о полном уничтожении русскими крейсерами и миноносцами отряда Катаоки и конвоируемым ими транспортов. Всё это требовало отмщения.

Догнать. Зацепить. Связать боем. А там не может не сказаться превосходство в количестве кораблей линии, качестве бронирования и превосходства в лёгких силах - крейсерах и миноносцах...

– Флоту иметь ход шестнадцать узлов, - бесстрастно приказал Того.
– Сколько до их концевого?

– Семьдесят кабельтовых, ваше превосходительство, - немедленно отозвался командир броненосца Идзичи.
– Прошу прощения, но 'Ясима' может и не дать шестнадцать...

– Согласен. 'Ясиме' выйти из строя и идти самостоятельно на максимальной скорости. Остальным - иметь семнадцать узлов.

Японский кильватер медленно, но верно пожирал расстояние, разделявшее его и 'Пересвет', идущий в хвосте артурской эскадры. Ещё четверть часа и 'Микаса' сможет начинать громить своими пушками этот 'недоброненосец', а потом подключатся и остальные корабли японской боевой линии.

– Начинайте пристрелку, - скомандовал Того.

– Есть!

Бабахнула выстрелом шестидюймовка правого носового каземата. Всплеск от падения снаряда Взметнулся с серьёзным недолётом...

– Русский флагман поворачивает, ваше превосходительство!
– обеспокоено произнёс Идзичи.
– Похоже, что они собираются резать наш курс.

– Вижу, - мрачно бросил адмирал.
– Насиба уже рассказывал об этом приёме Макарова...

'Петропавловск' действительно лёг напересечку курса японской эскадры. Следующие в его струе мателоты послушно следовали за своим головным, и совершенно явственно обозначилась угроза обстрела 'Микасы' всеми пятью русскими броненосцами. Допускать этого было нельзя ни в коем случае, но при простом отвороте с генерального курса под сосредоточенный удар артиллерии артурских броненосцев попадал хвост эскадры Того.

– Поворот влево вдруг. Семь румбов, - немедленно отдал приказ командующий японским флотом.

– Отвечают: 'Ясно вижу', - через двадцать секунд доложил адъютант Нагата.

– Исполнять!

Броненосцы Того дружно

развернулись 'на пятке' и стали строем фронта уходить в открытое море, подальше от курса, который грозил серьёзными неприятностями их флагману.

Макаров, разумеется, не стал преследовать, и снова развернул свой кильватер по направлению к Порт-Артуру.

Командующий Объединённым флотом Японии понял, что до темноты если и удастся догнать русских и навязать им бой, то совсем ненадолго, рассчитывать нанести какому-то кораблю серьёзные повреждения в артиллерийском бою не приходилось. Основная надежда была на минные атаки. Два отряда истребителей и два миноносцев только и ждали команды, когда сгустятся сумерки и им позволят атаковать вражеские корабли. Но вослед Макарову всё-таки повернул - был шанс нагнать русских мористее, а потом пойти на сближение. И, если будет на то воля богов, нанести противнику хоть какие-нибудь повреждения, проредить среднюю и противоминные артиллерии, сбить ход...

***

– А ведь нагонит нас Того, Степан Осипович, - задумчиво проговорил Молас опуская бинокль, - здорово чешут японцы, и обогнать успеют, и сблизиться. Полчаса-час боя нам почти гарантированы до темноты. А потом и их миноносцы полезут - этого добра у противника хватает.

– На всё воля Господа, Михаил Павлович, - спокойно отозвался Макаров.
– Может догонят, а может и нет - неизбежные на море случайности... Но если и догонят, то мы к этому готовы. Неужели вы думаете, что я вывел бы эскадру в море, если бы боялся боя с главными силами противника?..

– Разрешите, ваше превосходительство?
– подскочил к адмиралам лейтенант Шереметьев, один из флагманских офицеров.
– Особой срочности. Телеграмма от Вирена.

– Читайте!

– Следуем к эскадре. Прошли траверз Бицзыво. 'Грозовой' повреждён, ход не более пятнадцати узлов. Пойдёт в Артур самостоятельно.

Да уж!
– подумал Степан.
– Нелёгкое решение пришлось принимать Вирену, которого прямой приказ командующего флотом требовал возможно скорее, то есть на максимальной скорости и не теряя времени присоединиться к основным силам, что, разумеется, не давало даже возможности снять экипаж с повреждённого миноносца и затопить корабль. То есть решение, конечно, принимать не требовалось - его принял Адмирал, но с каким булыжником на сердце командующий крейсерским отрядом его выполнял. Как и Матусевич, который хоть и был выше по чину, чем командир 'Баяна', но формально был ему подчинён в данной операции...

– Отвоевался наш 'Грозовой', - мрачно процедил Молас.

– Оставьте!
– Макаров недовольно посмотрел на своего начштаба.
– Не надо хоронить миноносец раньше времени. У них вполне имеется шанс проскочить к норду, обогнуть Эллиоты в темноте и завтра прийти в Артур. А уж встретить их будет кому. Ну а если всё-таки не дойдёт... На войне как на войне, говорят французы.

– Да, но всё-таки...

– Оставьте!
– повторил Степан.
– Нам сейчас самим бы от Того отмахаться - смотрите, он уже лёг на сближающийся курс, через полчаса, я думаю, сможет уже открыть пристрелку по нам.

'Микаса' действительно, выйдя на траверз хвоста русской колонны, повёл свою боевую линию не параллельно артурской эскадре, а слегка склонился в сторону берега, рассчитывая в самое ближайшее время выйти на дистанцию открытия огня.

– Принять влево на два румба!
– неожиданно приказал Макаров.
– Передать по эскадре: 'Приготовиться к бою!'.

– Идём навстречу?
– удивился начальник штаба.

– Именно. Если уж драться, то на привычной для нас дистанции. Ну, или максимально приближенной к ней. Так что ещё минут десять понаблюдаем противника с мостика, а потом пора и в боевую рубку.