Флоту - побеждать!
Шрифт:
– Убавьте прицел на одно деление, Василий Нилович - как раз в борт попадёте, - посоветовал Кроун своему старшему артиллеристу.
– Ладно что вообще попадаем, Николай Александрович, - весело отозвался Черкасов.
– Горит 'Ясима' этот...
– Лейтенант, - послышался скрипучий голос Вирена, - выполняйте приказ командира.
На адмирала недоумённо посмотрели и Кроун, и сам Черкасов. Вообще-то на корабле в бою имеет право отдавать приказы такого уровня только его командир. И совет - не есть приказ. Но оба смолчали - не время было сейчас разбираться по поводу данного распоряжения младшего
– Первая 'А', - крикнул в телефонную трубку лейтенант.
– Здесь 'А-один', - немедленно отозвался мичман Поливанов.
– Прицел меньше на одно деление.
– Есть, на одно деление меньше!
Через пятнадцать секунд носовая башня грохнула очередным выстрелом...
'Пересвет' рычал в сторону японцев всем бортом, но именно этот снаряд провожали взглядами, взглядами усиленными цейсовской оптикой биноклей, офицеры из боевой рубки броненосца. И он, как это ни удивительно, попал. Причём угодил как раз в небронированную носовую часть 'Ясимы'.
Почти четвертьтонному изделию Путиловского завода хватило энергии пронизать и трёхметровую толщу воды, разделявшую место падения и вражеский борт, и собственно борт. 'Ясима' получил удар ниже пояса. Не броневого, просто под ватерлинию. Мощный траверс японского броненосца без особых проблем выдержал взрыв десятидюймового снаряда, чего нельзя сказать о стали борта - вырвало здоровенный кусок, и в образовавшуюся пробоину весело хлынула морская вода.
'Ясима' уже до этого принял своим бортом несколько снарядов главного калибра с 'Пересвета' и 'Петропавловска', но большинство из этих попаданий были без особых проблем отражены главным броневым поясом, имевшим очень солидную, можно сказать избыточную толщину. Зато в остальных местах броня имелась достаточно 'жиденькая' и, зачастую, прошивалась даже средним калибром русских - половина шестидюймовых орудий правого борта броненосца к этому моменту уже вышли из строя. А кроме всего прочего имелась уже пара дырок в корме. В полуметре от ватерлинии. И волны туда захлёстывали регулярно.
Не прошло и пяти минут, как капитану первого ранга Сакамото доложили, что броненосец не способен более поддерживать эскадренный ход - необходимо покинуть строй, хотя бы начерно заделать пробоину, только тогда можно будет попытаться дать узлов двенадцать-тринадцать. Пока же даже девятиузловую скорость держать опасно. Очень опасно.
Выбора не было - либо выйти из боевой линии в невероятно тяжёлый для эскадры момент, но позже вернуться в строй и продолжить сражение, либо почти гарантированно погубить 'Ясиму'. Окончательно и бесповоротно погубить.
– Три румба влево!
– наконец принял решение Сакамото.
А с 'Петропавловска' почти тут же последовало подтверждение того, что решение это оказалось верным - двенадцатидюймовый снаряд пробил броню среднего каземата, устроив ещё один локальный фейерверк на борту броненосца. Рвануло очень эффектно, и теперь 'Ясима' мог стрелять на правый борт только из двух шестидюймовок. Одну из вышедших из строя ещё имелись шансы сделать боеспособной через час-другой, остальные же потеряны безвозвратно. То есть, может быть, в заводских условиях их ремонт и представлялся возможным, но для этого сначала нужно было добраться до японского порта...
На 'Пересвете' и 'Петропавловске', увидев, что их общая цель покидает строй, дружно проорали 'Ура!'. Но расслабляться по этому поводу отнюдь не собирались - загудели электроприводы и башни стали хищно перенацеливать свои орудия на новые жертвы. И не только башни, разумеется. Огонь, ведомый по 'Сикисиме' и 'Ниссину' усилился практически вдвое. И если на отлично защищённом
За десять минут даже главный броневой пояс изделия фирмы 'Ансальдо' пробило дважды, рванула кормовая башня главного калибра, длиннющие языки пламени вырывались из носового каземата, рухнула мачта, раздраконило четыре вентилятора на палубе, оба дальномера, выкосило более половины из состава расчётов палубной артиллерии.
Скорость, и так невысокая, упала на три узла и 'Ниссин' уже не был в состоянии вести следующие за ним 'Якумо' и 'Асаму' со скоростью броненосцев Того. Израненный крейсер тоже повалило влево. Хоть единственная мачта была сбита, и не имелось возможности отдать соответствующие распоряжения ни флагами, ни по радио, но командир 'Якумо' Мацути прекрасно понял, что флагман не ведёт за собой, а выходит из боя. Поэтому поспешил передать на следующую в кильватере 'Асаму' приказ временно увеличить ход на один узел, чтобы поскорее подтянуться к своим броненосцам и образовать хоть какую-то единую линию. Линию уже в пять против восьми...
Однако получали не только японцы - получив приказ адмирала Того стрелять индивидуально, командиры 'Асахи' и 'Сикисимы', не сговариваясь, приняли одинаковое решение: действовать по принципу 'где тонко - там и рвётся', то есть стрелять по наименее защищённым русским кораблям из находившихся в зоне поражения их орудий - по российским 'недоброненосцам', 'Победе' и 'Пересвету'.
– А вот и снова по нашу душу, господа, - мрачно процедил Вирен, когда невдалеке от скулы 'Пересвета' вздыбился фонтан от падения японского снаряда.
– Для первого пристрелочного - очень неплохо положили.
– Бог не выдаст, Того не съест, - попробовал пошутить Кроун, но ближайшие же минуты показали, что положение стало достаточно серьёзным - по броненосцу бил 'Сикисима', артиллеристы которого были лучшими на всём японском флоте. И попадания вскоре не замедлили последовать: сначала несколько снарядов среднего калибра попали по трубам, казематам и в броню, а потом двенадцатидюймовым взломало борт впереди носовой переборки. К тому времени уже имелась большая пробоина и за ней. Через неё вода попала в жилую палубу и поступала в подбашенное отделение, погреба, отделение минных аппаратов и динамо-машин. Последние пришлось остановить, а обслуживающий их личный состав срочно вывести наверх. Поскольку в носовую башню прекратилась подача электроэнергии, она перешла на ручное наведение и заряжение, что, конечно, сказалось на её скорострельности. В подбашенном отделении осталось отрезанные водой двадцать пять человек, но они продолжали свою работу, беспрестанно подавая наверх снаряды и заряды.
– Какую скорость можем поддерживать?
– нетерпеливо обернулся к Кроуну адмирал.
– Пока знаю столько же, сколько и вы, ваше превосходительство, - спокойно ответил Вирену командир броненосца.
– В машинном всё в порядке - могут дать и шестнадцать узлов. А вот что творится в носовых отсеках - нужно ждать доклада...
Доклад 'явился' буквально через несколько секунд, в лице старшего офицера:
– Худо дело - переборки вспучило, могут и не сдержать. Почти наверняка долго не сдержат. Подпёрли чем можно, но это проблемы не решит нужно либо снижать скорость до десяти-одиннадцати узлов, либо, что более на мой взгляд разумно, вообще выйти из кильватера и завести пластырь. Заодно и воду попытаемся откачать, и какое-никакое деревянное подкрепление поставить...