Фонарь под третий глаз
Шрифт:
— А-а, Шурка, это ты… Привет, — я наконец сообразила, что передо мной сидит начальство. — Какой-то ты озабоченный. У тебя все в порядке?
Настала очередь шефа впадать в задумчивость, что он и сделал, машинально барабаня пальцами по столу. «Заболел, наверное», — про себя решила я, а вслух мягко сказала:
— Ты чересчур много работаешь, Шура. Может, стоит несколько снизить нагрузку? Возьми выходной, сходи куда-нибудь. В цирк, например. Или даже в зоопарк. Говорят, общение с животными оказывает благоприятное воздействие на нервную систему. А мы тут и без
— Думаешь? — поднял бровь Шурка.
— Уверена.
— А вот я не уверен, — нахмурился шеф. — Если все мои сотрудники будут работать, как ты сегодня, мне придется лечить свою нервную систему не в зоопарке, а совсем в другом месте.
Я смутилась и виновато заморгала. Шурик какое-то время наблюдал, как я хлопаю глазами, но, поняв, что никаких слов оправдания от меня не услышит, в третий раз поинтересовался:
— У тебя все в порядке?
На этот раз вопрос достиг моего сознания, и я обеспокоенно заерзала в кресле:
— А что такое? Я плохо выгляжу?
— Да нет, — пожал плечами Шурка, — выглядишь ты, как всегда, обворожительно, а вот работаешь из рук вон плохо. Зачем-то отправила одного клиента в Тунис вместо Турции, а влюбленную парочку — в Вену вместо Венеции. Хорошо, все трое вовремя спохватились. Ты что, соскучилась по скандалам? Не хочешь работать — не работай, я никого за уши не тяну. Но ведь можно этот вопрос решить по-человечески! Позвонила бы мне да спокойно сказала: так, мол, и так, Шура, я сегодня не в форме — дамские неприятности, то да се. Нешто я без понятия?
— Я даже о дамских неприятностях должна тебе сообщать? — сконфуженно хрюкнула я.
— Ярослава! — возвысил голос Шурка.
— Молчу, молчу. Извини. У меня все в порядке, и я готова трудиться в поте лица на благо клиентов и во имя процветания нашей фирмы.
Начальство просверлило меня строгим взглядом, словно прикидывая, под силу ли мне справиться с данным обязательством. Я соорудила на лице выражение готовности лечь костьми на поприще туризма. Видать, Шурик впечатлился: он кивнул и сдержанно произнес:
— Хорошо. Работай, Ярослава, и будь повнимательнее, пожалуйста.
Тут мне в голову пришла идея, и я окликнула шефа, уже переступившего порог кабинета:
— Шура, у тебя случайно не найдется среди знакомых какого-нибудь антиквара?
— Антиквара? — удивился шеф. — Вроде нет… Хотя постой, есть у меня приятель один… Но он скорее коллекционер, антикваром его не назовешь, мелковат пока. А зачем тебе?
— Шурик, будь другом, познакомь, а? — взмолилась я, игнорируя вопрос. — Очень нужно!
— Ну-у, попробую. Только сперва скажи, для чего тебе антиквар понадобился? У тебя же все в стиле модерн, неужто решила старую швейную машинку продать?
Я молчала. Шурка уяснил, что делиться сокровенным я с ним не собираюсь, хитро прищурился и заявил:
— На нет, как говорится, и суда нет. Значит, не очень-то и надо.
Интересно, все начальники такие любопытные, или это только мне достался такой эксклюзивный? Врать я как-то не научилась, но говорить, что мы с Маруськой рылись в помойке, а теперь хотим
— Понимаешь, — краснея, заговорила я, — Манька на днях вернулась из Грибочков. Ты же знаешь, у нее там дом, по наследству достался от бабули… — Шурка знал, поэтому кивнул, а я, вдохновившись, продолжала: — Манька решила на чердаке порядок навести. Барахла там скопилось видимо-невидимо. Большую его часть Манька, конечно, выбросила, но кое-что осталось. Вот подружка и решила проверить: вдруг эти безделушки имеют какую-то ценность?
По-моему, вышло вполне толково, но, главное, правдоподобно. Шеф помолчал немного, а потом согласно кивнул:
— Ясно. Давай так договоримся: ты спокойно работай, а я позвоню Серафиму Карловичу и попытаюсь договориться, чтобы он вас принял…
— Ура! — взвизгнула я, но Шурка меня одернул:
— Ты погоди радоваться. Мужик он капризный, неизвестно еще… В общем, работай, Ярослава.
Легко сказать — работай, если внутри все дрожит от нетерпения?! Позвонила Манька. Я ей рассказала о намерении встретиться с антикваром. После этого подружка звонила каждые пятнадцать минут и справлялась, когда же произойдет историческая встреча. Звонки Маруськи меня нервировали и мешали сосредоточиться на работе. Призвав подругу к порядку, я потребовала прекратить трезвон, пообещав немедленно с ней связаться, как только что-либо станет известно. Манька обиженно посопела в трубку, но донимать меня перестала.
Незадолго до конца рабочего дня ко мне заглянул Шурка и таинственно подмигнул. Я поспешила закончить все формальности с тучной теткой, решившей погреть свои телеса на берегу моря. Тетка никак не могла определиться с цветом моря и, шевеля мясистым носом, в который раз вопрошала:
— Девушка, какое вы мне море посоветуете?
«Белое», — мысленно посоветовала я, страдая от невозможности огреть даму чем-нибудь тяжелым, чтобы одним ударом разрешить ее сомнения. В конце концов женщина, колыша бедрами, удалилась, так и не решив, какое море осчастливить своим присутствием. Едва тетка закрыла за собой дверь, я ураганом сорвалась с места.
— Ну?! Договорился? — с трудом затормозила я перед столом Шурика.
— Конечно, разве могло быть иначе? — самодовольно улыбнулся шеф. — Серафим Карлович примет нас завтра в семнадцать ноль-ноль.
— Нас?! — изумилась я.
— А ты как хотела? Я же говорил, Карлович — мужик капризный, он согласился с вами встретиться лишь при условии, если я лично буду при этом присутствовать. Антиквары и коллекционеры — люди серьезные и подозрительные. Они очень не любят посторонних и крайне неохотно соглашаются принимать у себя незнакомых людей. Поверь, Славка, мне было нелегко его уговорить. Я в данной ситуации выступаю гарантом вашей благонадежности. Кстати, — Шурка нацелился в меня указательным пальцем, — предупреди свою чокнутую подружку, чтобы поменьше рот раскрывала. Серафим Карлович больной человек, его нервная система может не выдержать такой нагрузки.