Фонтаны на горизонте

Вахов Анатолий Алексеевич

— Вот удивится Соня, — говорил он. — А как ей будет приятно, что дело ее отца не забыто и будет продолжено. Сегодня же напишу Геннадию о предполагаемой советской китобойной флотилии, обрадую его. Пусть торопиться домой. Хватит ему плавать в Черном море. Его место здесь, на Дальнем Востоке.

— Правильно, — кивнул Хайров: — Пусть возвращается быстрее... Нам здесь очень нужны опытные моряки.

Они поднялись к дому Северова, остановились у калитки. Иван Алексеевич по привычке посмотрел па бухту Золотой Рог и невольно вздохнул:

— Опять расставаться с «Кпшиневым».

Он вспомнил, как пароход был сохранен

для страны. Вскоре после ухода «Дианы» подпольщики, чтобы пароход не достался врагам, взорвали его машину. Когда же белогвардейцы поставили его на ремонт в доки Дальзавода, рабочие по указанию подпольного губкома партии затопили его, открыв кингстоны. У часто сменявшихся властей не было ни времени, ни желания поднять и капитально отремонтировать судно. Так «Кишинев» и пролежал до осени двадцать второго года, когда Владивосток был освобожден от белых и интервентов. Рабочие и моряки быстро подняли его, и уже к весне N2 3 года он был восстановлен, а с началом навигации вышел в свои первый рейс. Вел его Северов, незадолго перед этим вернувшийся на Родину.

Хайров понимал настроение Северова и сказал:

— Мостик «Кишинева» всегда для тебя свободен, но сейчас ты нужен па чужой флотилии. Идем.

Они вошли во двор. Старый дом был отремонтирован, покрашен, выглядел помолодевшим. Больше не было видно следов запустения. Навстречу им на крыльцо вышла Соня.

Ваня, что так рано? —- и, увидев Хайрова, обрадовалась, приветливо поздоровалась: — Здравствуйте, Александр Макарович. Наконец-то! Когда за вами контр разведчики охотились, вы и то чаще приходили. Видно стали большим начальником, загордились...

Что вы. Софья Георгиевна, — засмеялся Хайров, - не гордость, а дела. Вы должны мне помочь...

Что-нибудь произошло?

Большие глаза Сони смотрели на мужа и Хайрова вопросительно, с беспокойством. Женщина заметно постарела, и в ее волосах поблескивал пней седины. Многолетнее отсутствие мужа, особенно неизвестность, тяжело сказалось па ней.

— Произошло, Сонечка, произошло, — говорил Северов- — Я больше не капитан.

_ -Как -_ испуганно ахнула Соня, и ее губы задрожали. _ Ты безработный? За что же? — Она посмотрела на Хайрова затуманившимися глазами.

— Да нет! — капитан обнял жену и поцеловал. — Я еду на китобойную флотилию.

— Этого еще не хватало, — всплеснула Соня руками. — Хватит и тех китобоев, с которыми ты ушел на «Диане»!

— Послушай, Соня, — начал успокаивать ее муж, но она перебила его и сердито, почти вызывающе сказала Хайрову: — Это вы его опять посылаете.

– Партия, — строго сказал секретарь губкома. — Иван Алексеевич солдат партии. Ему сейчас доверяется очень ответственное дело. Разрешите, я вам все расскажу...

Обед начался несколько мрачно. Соня не могла сдержаться и несколько раз утирала слезы, но постепенно ее настроение под влиянием рассказа Хайрова начало улучшаться, и под конец она дала не только свое согласие на новую работу мужа, но даже весело смеялась над шутками Хайрова.

Скучно тебе там будет, — сказала Соня. — Кругом чужие люди, иностранцы.

Кроме Ивана Алексеевича, на флотилии будет еще четверо наших советских людей, — сообщил Хайров. — Иван Алексеевич их сам подберет.

Прежде всего я возьму с собой Джо, — сказал Северов.

Ты же его хотел... — начала Соня, но муж перебил ее:

Не плавать же ему без меня. А потом дляпользы

дела... — Он помолчал, о чем-то думая, тряхнул головой:— Возьму Джо с собой, возьму, и ты не противоречь, — заметил он протестующий жест жены. — Не могу же я быть на иностранной флотилии совершенно один, без своего человека, с которым мог бы поговорить по душам. Да и во время бедствия на «Диане» как он себя замечательно показал. Не будь его рядом, я бы возможно и не вернулся.

Но позволят ли тебе?

Позволят! — Хайров уверенно кивнул головой. — Они в наши йоды пришли. Нас и должны слушать!

Соня, следя за лицом мужа, поняла, что спорить с ним бесполезно, и покорно вздохнула:

— Ну что же делать. Бери и Джо…

...После обеда Хайров, убедившись, что жена Северова уже более спокойно относиться к новому назначению мужа, поблагодарил и откланялся.

– Дела, дела в губкоме ждут. Провожать будем Ивана Алексеевича вместе…

Вечером Иван Алексеевич в кабинете приводил в порядок бумаги; у него уже вошло в привычку перед каждым рейсом перелистывать рукопись отца, дополнять ее материалами по истории китобойного промысла. И сейчас он задумчиво переворачивал страницу за станицей. Каждая из них рассказывала о новых попытках русских людей создать отечественное китобойство, которые оканчивались всегда неудачей.

Красным карандашом подчеркнута цифра 1908. Это был год, когда не оправдались надежды русских рыбопромышленников, пытавшихся охотиться на китов в водах залива Петра Великого.

Иван Алексеевич вспомнил, как жители Владивостока провожали китобоев в первый рейс. Но вернулись они без добычи. Северов перевернул первую страницу и снова подчеркнутая красным цифра 1911. Очередная дата печальной истории. Что за рок, за проклятье висит над русским китобойством?

Северов невольно вспомнил пережитую трагедию на шхуне «Диана»…

«Диана», ускользнув из бухты Круглых ворот, устремилась на юг. но на нее обрушился шторм огромной силы. Вот тогда, в кромешной темноте, в свисте ветра и реве бушующего моря Северов припомнил свои впечатления о шхуне, когда он впервые увидел ее в Семеновском ковше. Он ведь тогда не заметил, что есть какой-то просчет в конструкции. Лишь во время шторма обнаружился этот просчет: мачты были непропорциональны корпусу шхуны, площади парусов. И мачты не выдержали. Под ураганным ветром они рухнула, причинив большие повреждения судну. Шхуна могла вот-вот опрокинуться, и Северов дал команду рубить ванты и сбросить мачты с парусами за борт. Шхуну швыряло с волны на волну, и крепкие руки Стурволлана с трудом удерживали ее против волн. Журба сменял норвежца, а тот на несколько часов забывался сном. Шторм как будто стремился наверстать упущенное в ту пору, когда «Диана» совершила свое спокойное плавание из Владивостока в бухту Круглых ворот. Кое-как залатав взломанную палубу, чтобы волны не заливали шхуну, моряки ждали своей участи. Бороться против тайфуна, увлекшего их в океан, было невозможно. Не обошлось и без жертв. Унесло за борт механика, освобожденного после выхода из бухты Круглых ворот из-под стражи, убило обрушившимися мачтами трех матросов. Северов сожалел о матросах, но механик погиб вовремя. Иначе бы ему не сдобровать. Оказалось, что по приказанию Осипова он некоторые части двигателя тайком снес на факторию, и «Диана» превратилась в игрушку ветра.