Формат. Сборник литературных миниатюр
Шрифт:
– Не может такого быть! – возмутился француз. – Родина великих писателей, композиторов…
– А ты послушай их близких соседей! Они же ужас что рассказывают.
– Кого? Прибалтов? – отвернулся Люка. – Если хочешь знать, я сам видел, как недавно один из них воровал туалетную бумагу в нашей уборной. Или, может быть, поляков? Так ты погляди, вон один из них сейчас сидит и ногти на ногах стрижёт.
В Европарламенте был объявлен перерыв, и после напряжённой работы депутаты пошли обедать. Сидя за столиком в местном буфете, молодой француз продолжал свои
– Клаус, мы ведь даже русского языка не знаем. Как же мы будем налаживать с ними диалог?
Немец, попивая кофе из бумажного стаканчика, переработанного по меньшей мере раз пятьдесят, с укоризной поглядел на своего коллегу.
– Люка, ну какой с ними может быть диалог? Дикий народ. Только угроза силой! Что касается языка, ты слышал сегодня их страшные имена? Разве цивилизованный народ может использовать такие нечеловеческие звуки? Спасибо нашим украинским партнёрам, которые взялись за их перевод. А ты говоришь, диалог…
– Но ведь… – начал было француз.
– И вообще, Люка! – перебил его немец. – Ты слишком много интересуешься русскими, а ты знаешь, что они мечтают подорвать нашу цивилизацию, отнять у нас свободу и запретить наши ценности? Будь осторожен.
Француз умолк. Но выходя из здания Европарламента после напряжённого трудового дня, Люка заговорил иначе.
– А вообще, Клаус, мы стали мало знать даже о мире. Ничего нас не интересует, кроме нас самих. Когда ты в последний раз путешествовал?
– А зачем? – усмехнулся Клаус. – Европа – центр мира. Колыбель цивилизации, а остальные должны нам подчиняться. Зачем нам что-то ещё?
– А вот я недавно встретился с одним туристом, – оживился Люка. – Такие истории про свою страну рассказывал, что даже не верится. Говорит, в его городе сразу десять станций метро отрыли.
– Враньё! – Немец с неприятным чувством вспомнил аэропорт-долгострой в Берлине.
– Да нет! Говорит, бордюры делают из гранита, кругом дороги, развязки. Всё цифровое: деньги, документы. Люди вежливые, всё в огнях и чистота. Фантастика!
– Враньё!
– Да нет же!
– Ну какой город-то?
– Не помню… Ма… Мо… Москва вроде!
– Китайцы, что ли?
– Может быть.
– Эти тоже угнетатели. Но русские даже в сравнении с ними дикари.
И два евродепутата молча разошлись по домам.
16.12.21
Переговорщик
Под стрекочущие вспышки фотоаппаратов уфолог Свиридов, лохматый и сутулый, которого до последнего времени все считали чудаковатым псевдоучёным, вышел к прессе. Он сел за стол и от непривычного внимания под толстыми линзами очков тревожно замигал глазами.
– Ну как, удалось нащупать общие точки? – послышался крик одного из журналистов.
Зал информационного агентства был переполнен. Шутка ли, ведь уже второй день на Красной площади стояла огромная летающая тарелка и мерцала разноцветными огнями. На контакт пришельцы пошли сразу же. Вечером, в день прибытия, шипя и испуская пар, в летающей тарелке откинулся люк, и оттуда
– Расскажите, каковы результаты переговоров и чего нам следует ждать? – вновь выкрикнул из зала журналист.
Свиридов тяжело вздохнул, осмотрелся по сторонам и… вдруг поняв важность своей персоны и ощутив от этой мысли невообразимую приятность, приосанился.
– Прежде всего хочу сказать, – начал он подражательски важно, – что переговоры прошли в конструктивной, я бы даже сказал, в деловой атмосфере. Есть уверенность, что между нами наладились крепкие связи… Словом, беспокоиться не о чем.
Зал с облегчением выдохнул.
– Однако, – продолжал Свиридов, делая трагическую паузу, – есть небольшие проблемы. Например, отныне планета Земля объявляется колонией, а все земляне становятся рабами высшей цивилизации…
В зале повисла тишина. Даже матёрые журналисты не сразу пришли в себя, прежде чем бросились отбивать тексты с сенсационными заголовками о переходе человечества в рабство к инопланетянам.
– Как это?! – В первом ряду вскочил крупный мужчина с седыми усами, начальник московской полиции.
– К сожалению, – пожал плечами Свиридов. – Во-вторых, земляне ежедневно будут приносить этим уважаемым гуманоидам своих детей.
– А это ещё зачем? – Из зала донёсся сдавленный женский голос.
– Они людоеды. Такова их природа, – спокойно пояснил Свиридов. – А дети, как они пояснили, вкуснее.
Молодая дама на последнем ряду взвизгнула и упала без чувств.
– И третье, – равнодушно продолжил уфолог, – половина человечества подлежит уничтожению. Всё.
У начальника полиции посерело лицо, и он схватился за сердце.
– И мы ничего не можем сделать? – оторопело спросили из зала.
– Как сказать, – задумался Свиридов. – Наверное, мы можем не соглашаться на их условия. Это требует обсуждения.
К лицу начальника полиции возвратилась краска, и он с недоумением уставился на уфолога.
– Так… Так это не соглашение? – еле выговорил он.
– О, нет, конечно, – заулыбался Свиридов. – Это всего лишь те требования, которые они предъявляют.
– А с нашими, с нашими требованиями что? – свирепея, осведомился полицейский.