Формула алхимика
Шрифт:
С этими словами Горский пожал руку Жаркову и обернулся к Ардову.
– Юрий Александрович, а вы видели ту барышню? – отвечая на рукопожатие, поинтересовался сыщик.
– Какую? – не сразу сообразил Горский, направляясь к двери.
– На которой помешался Крючин.
– Да, – признал профессор, двинувшись по коридору на выход из участка. – Однажды он набрался наглости и притащил эту мадемуазель в лабораторию.
– Как ее звали, не припомните? – не отставал Ардов.
– Нет.
– Можете описать?
Горский остановился и задумался, словно пытаясь вспомнить.
– Очень даже эффектная, –
– А чем она занимается?
– Понятия не имею.
Поклонившись, профессор стремительно вышел из участка. Ардов хотел было проследовать за ним, но из коридора в приемную залу вышел участковый пристав Троекрутов, собравшийся домой ввиду окончания рабочего дня.
14
Эмансипе – женщина, отстаивающая равные с мужчинами права.
– Ардов, как продвигается расследование? – громко поинтересовался он, демонстрируя подчиненным полнейший контроль, под которым содержится участок.
– Установлена личность убитого, – доложил сыщик.
– Это, конечно, очень хорошо, – одобрил Евсей Макарович и без лишних вопросов двинулся к выходу, полагая свои обязательства по надзору за расследованием вполне исполненными.
– Я думаю, убийство совершено в целях ограбления, – раздался голос старшего помощника пристава Оскара Вильгельмовича фон Штайндлера, который также вышел из общей залы в приемную. Господин штабс-капитан имел обыкновение высказывать свое мнение по любому вопросу, не очень заботясь о наличии к тому объективных оснований. Очевидно, ему казалось, что такая манера делает его в глазах начальства незаменимым работником, у которого каждый чих в участке под особым учетом.
– Маловероятно, – отозвался Ардов. – В кармане убитого найдены медные деньги почти на рубль.
– Ну и что? – оживился пристав, желая поддержать простую и понятную версию преступления. – Кто знает, что там еще было, в карманах-то? Может, там двадцать рублей было?
– Двадцать взяли, рубль оставили, – подхватил фон Штайндлер.
– В спешке не нашли, – проявив фантазию, объяснил нестыковочку пристав.
– Или специально оставили, – поддержал старший помощник.
– Чтобы пустить по ложному следу, – довершил описание версии Евсей Макарович, вполне довольный складностью найденного резона.
– Убитый работал ассистентом профессора химии. Доходы были более чем скромными, – попытался остудить начальственный пыл Ардов.
– И какая же версия вероятная? – с насмешливостью в голосе полюбопытствовал фон Штайндлер.
– Думаю, убийство как-то связано с тайной жизнью Крючина.
– Наверное, покойник состоял в масонской ложе? – уже с явной издевкой предположил старший помощник и посмотрел на начальника.
– Таких данных у нас пока нет, – невозмутимо ответил сыщик.
– Илья Алексеевич, я вас очень прошу… – вступил Троекрутов, сделав страдательное выражение лица. – Давайте без этих ваших… узоров…
Пристав нарисовал в воздухе фигуру неопределенной формы и в сопровождении Штайндлера покинул помещение. Ардов опустился на лавку.
Что имеем? В субботу
Глава 9
Бурые лягушки
– Как думаете, что за опыт проводит Горский? – подсел к Ардову Жарков.
Илья Алексеевич пожал плечами.
– Можете назвать книги, которые были в лаборатории? – не отставал Петр Павлович.
– Зачем вам?
– Сделайте одолжение.
Ардов мысленно вернулся в подвал и, приблизившись к полке, принялся зачитывать названия на корешках:
– «Герметическія фигуры» Клавдия де Доминико Челентано Валлес Нови, «Магическій архидоксъ» Филиппа Ауреола Теофраста Бомбаста фон Гогенгейма, «Розарій философовъ» Арнольда из Виллановы…
– А что за манускрипт лежал на столе?
Илья Алексеевич обернулся к столу как раз в момент, когда Аладьин торопливо сворачивал в трубочку листы богато иллюстрированной рукописи. Сыщик успел прочесть лишь заглавные буквы:
– «Splendor Solis».
– Блеск Солнца, – перевел Жарков и в возбуждении потер ладони. – Понятно…
– Что понятно? – вынырнул из «римской комнаты» Ардов.
Этот прием – мысленный возврат на место происшествия – Илья Алексеевич частенько применял в расследованиях, поскольку обладал уникальным свойством памяти – ничего не забывал и во всякий момент мог без труда восстановить в воображении любую картину из прошлого, чтобы рассмотреть ее в мельчайших подробностях, примечая упущенные ранее детали.
– Типичная библиотека алхимика, – заключил Жарков. – Так я и думал. Горский еще в гимназии был увлечен тайнами космического процесса творения, все твердил про четыре первоэлемента Аристотеля и пытался увлечь нас идеями постижения сущности человека и мира.
– А что такое «Блеск солнца»?
– Это средневековая рукопись. Работа состоит из 22 образов, включающих ряд из семи алхимических колб, каждая из которых связана со своей планетой. В пределах колб показан символический процесс трансмутации. У Горского конечно же копия манускрипта, но в данном случае это неважно.
– Горский увлечен трансмутацией металлов? – догадался Илья Алексеевич.
– Он проводит эксперимент по созданию золота! – воскликнул Жарков.
Петр Павлович пребывал в возбуждении, которое совершенно не разделял Илья Алексеевич.
– Ну и что… – пожал он плечами.
– Мы обязаны проследить за ходом этого исследования!
– Вот еще! Зачем это?
– Трансмутация золота – вопрос государственного значения.
– Прежде всего это не запрещено законом…
Ардов встал и направился к выходу. Жарков последовал за ним.