Формула ботана: маг плюс лох
Шрифт:
Девчонка мялась в паре шагов от него и горестно пожирала глазами разыгравшуюся нить.
— Ты чего? — встревожился Стас.
— Ты меня ненавидишь? — чуть слышно прошептала она, опустив глазки.
— За что? А, за это? — покосился Стас на вынырнувшую из плеча нить. — Разве ты хотела это сделать? — уточнил на всякий случай.
Кто их тут знает — этих инопланетян. То, что он видел собственными глазами, может оказаться не тем, что он обо всём этом подумал. Чужой народ — чужие нравы. Вон в Африке некоторые племена встречают гостей не рукопожатием, а уважительными плевками. А на Руси-матушке
— Не хотела, — вздохнула малышка виновато. — Я не знала, что ты Нартах. Думала: умрешь. Как все умирают. А ты Нартах.
— Я Стас. Это имя.
— Нартах Стас, — послушно повторила малышка.
— Просто Стас.
Девчонка недоверчиво сощурилась. Глянула на выползающую из его голой груди нить и уверенно заключила:
— Ты Нартах.
— Кто такой Нартах? — задал Стас неправильный вопрос.
— Ты, — получил он адекватный ответ.
С детьми так нельзя. Особенно с такими непонятными. Тут уж сдохни, но покажи себя с лучшей стороны… Которая у Стаса нынче… куда-то задевалась. Не чувствовал он её больше, хоть гвозди на лбу гни, как говаривал дед. Что-то в ней сломалось, рассыпалось и раскатилось по пути к яме, куда его закопали. А, может, и раньше, когда жизнь закончилась и началась Ритка.
— Может, я и Нартах, — приступил он к прощупыванию почвы. — Но, понимаешь… Я забыл, что такое Нартах. Всю свою жизнь забыл. Только имя помню, — спохватился он.
— Праны испортили тебе голову, — блеснул в чёрных глазёнках залп зенитной батареи.
Отзвуки той канонады отчётливо прозвучали в её мягком иноземном мурлыканье.
— Праны? — переспросил Стас. — Это те мужики, что заставили тебя загнать в меня нить?
— Ты смешно говоришь, — ответила в тему малышка. — Так здесь не говорят. Тебя далеко поймали?
— Далеко, — начал анализировать её лепет Стас. — Очень далеко. Там я говорил на другом языке. И этот язык я ещё помню. А тебя где поймали?
— Не помню, — горестно нахмурила бровки малышка. — Не знаю, где далеко я жила. И на каком языке говорила. И маму не помню. У меня ведь была мама? — с надеждой заглянула она в глаза, возможно, первого доброго дяди в своей жизни.
— Конечно, была, — тоном непререкаемого авторитета подтвердил Стас, осторожно потянувшись и поймав в кулак варежку.
Он притянул к себе ребёнка, усадил на колени и поинтересовался:
— А что могут нити?
— Всё, — тотчас просветила специалистка практиканта-петеушника.
— Всё? Или всё-всё-всё?
— Всё-всё-всё, — уверенно подтвердила она и раскрыла тему: — Всех жрать.
— А ты не проголодалась?
Через пару секунд он уже лопал обед новой приятельницы, дивясь, что кто-то тут полный лох в вопросах детской анатомии. Ну, куда ей столько? Тут и ему за глаза, а уж Витке-то и вовсе на неделю не самой строгой экономии. Хотя, может, это на двоих?
Витатуана — это имя девчонка знала, но не верила, что дала его мама. Откуда она про это знает, если ничего не помнит? Так в любой дыре найдутся доброхоты, готовые порадовать ребёнка ужасной правдой о его жизни и близких. Тот белобрысый дрищ — ученик великого Прана Лахуатана — и рассказал девчонке, что её мамаша с папашей были Нартахами. Мол, не всех гнид передавили в своё время
Стас выжил. Витка не помнила, сколько народу умерло от её руки — просто много. Поначалу она изо всех сил сопротивлялась. Но, Пран Лахуатан упорствовал. Почему она сидит в кутузке? Нет, не из-за её борьбы за самоопределение — просто убила его слуг. Почему убила? Потому что гады — поведала малявка. Да насупилась, упрямо зыркая из-под сведенных бровок — Стас и не стал давить. Ссориться с ней не хотелось — чувствуется в этой дитятке довольно-таки пакостный характерец. Витка воевала сразу с двумя взрослыми Пранами и явно не без успеха. На месте Санчо Стас бы раз двадцать залепил паршивке оплеуху, а тот терпеливо выстилался перед ней, как перед родной. И зачем этим магам экспериментировать в этом направлении? Решили создать послушных рабов-Нартахов?
Скоты — зло думал Стас, раскручивая девчонку на лекцию обо всей той хрени, что здесь творилась. Где здесь? Об этом он не спрашивал — ребёнок, живущий в тюрьме, не лучший экскурсовод. А вот о Нартахах стараниями зловредного малолетнего упыря недоПрана Витка кое-что знала. Общая сумма её обрывочных знаний сводилась к названию явления и предмету манипулирования некими непонятными… природными силами. На очень-очень-очень древнем языке слово «ан» означало «волшебник». Пран — волшебник, умеющий вылавливать из воздуха объёмные фигуры — они же пространственные объекты. Вылавливать и не подыхать мгновенно, ибо эта дрянь сосёт из людей жизнь с жадность смерча.
Нет, сами по себе, они на живых не нападают — такая вот у них странность. Но, направленные рукой Прана шары способны сожрать, кого угодно почти целиком. Косточки остаются, но всё остальное исчезает на глазах, хотя никто мясо не грызёт, не чавкает и сыто не отрыгивает. Как и куда исчезает плоть живого, Витка не понимала: растворилась в воздухе, и всё. Зато поведала, как из различных шариков Праны создают всякие штуки. И даже страшилищ. Тут никакой физики с химией: вылетел из воздуха рой светящихся шариков да сложился в летающее чудище — и ребёнку понятно, что к чему.
Создавать огненные шары для бомбардировки или кипучие вихри с прочими гадостями, Праны не умеют. И никто не умеет. Воздух им не вспучить, море не выпить, землю не вздыбить и огонь плясать под свою дудку не заставить — чего нет, того нет. Но, и без того Праны способны так напакостить, что не обрадуешься. Кому напакостить? Этого Витка не знала. Ибо за пределы замка Прана высшего уровня владения силой Лахуатана — мужик жонглирует максимальным количеством шариков — девчонка ни разу не выходила. Зато гостей в красивых одеждах с большими свитами видала не раз. Гости с хозяином разговаривали весьма почтительно и дарили много подарков — на этом моменте Витка задержалась, расписывая подношения. Понятно, откуда у графа такая великосветская брезгливость на роже — подвёл итог Стас. Пуп-с земли-с.