Формула фальшивых отношений
Шрифт:
— Кого — то уволят, — руководитель команды Монтгомери радостно смеётся, вытирая рот белой салфеткой. — Это было чудовищно.
Его жена решительно смотрит в свою тарелку, её челюсть напряжена, и она не реагирует на его грубое замечание. Я бросаю взгляд на Хёрста, благодаря звёзд за то, что меня наняла его команда, а не их конкуренты. Я не могу представить, что получу такой теплый прием где — либо ещё, и я не могу всё испортить.
Это означает, что я больше не буду прижиматься к груди Оливера во время танца, не буду прикасаться к нему под скатертью и не буду представлять, какими были бы наши отношения, если бы меня не наняли в качестве его девушки.
Мы бы никогда не встретились,
Как только наши тарелки убраны, я извиняюсь и иду в ванную. Соотношение мужчин и женщин на этой вечеринке настолько велико, что в туалетах нет очереди, но я все равно уделяю минутку себе, подкрашиваю губы и проверяю, не слишком ли помялось мое платье.
Я собираюсь уходить, когда в уборную входят две женщины, разговаривающие вполголоса. Я уверена, что один из них мне незнакома, но мне кажется, я где — то видела другую, может быть, около паддока? Она красива, как модель, выше меня на несколько дюймов и одета с непринужденной элегантностью человека, который привык к такой жизни. Она могла бы быть подружкой одного из других водителей…
И тут до меня доходит. Это женщина с фотографии Оливера, та, которую я видела в офисе Вероники в Саванне. Мои щеки вспыхивают, когда я вспоминаю, что они отфотошопили её бикини с фотографии, и я открываю рот, чтобы что — то сказать, хотя понятия не имею, что я должна ей сказать. Мне жаль, что ваша конфиденциальность была нарушена таким образом? Жаль, что вас втянули в эту неразбериху? Но это вызвало бы вопросы, на которые я не могу ответить. Предполагается, что я девушка Оливера, и, если уж на то пошло, я должна изображать ревность к ней. В конце концов, папарацци сделали вид, что они были вместе на той вечеринке всего месяц назад, а теперь Оливер встречается со мной.
Прежде чем я успеваю принять решение, она переводит взгляд с моего лица на платье, а затем на туфли и обратно. Даже её усмешка прекрасна, что, честно говоря, чертовски раздражает. Она важно проходит мимо меня к кабинкам, оставляя за собой шлейф дорогих духов. Её подруга спешит за ней, но бросает на меня любопытный взгляд.
Уф.
Я кладу помаду обратно в сумочку, захлопываю её и расправляю плечи. Я имела дело со злыми девчонками и знаю, что не могу позволить её поведению задеть меня. Но то, как она оценила меня и нашла что — то, чего во мне не хватает…Я качаю головой и выхожу из уборной, не желая перед зеркалами, когда она и её подруга вернутся. Я пробираюсь сквозь толпу к нашему столику, оркестр снова играет, и люди танцуют, хотя и с меньшим энтузиазмом, чем раньше. Беллы нигде не видно, но Уэст и Оливер всё ещё сидят там, близко склонив головы друг к другу. Я замедляю шаг, не желая им мешать, но Уэст поднимает взгляд и видит, что я неловко топчусь на месте. Он приподнимает подбородок в знак приветствия, затем хлопает Оливера по плечу и встает, чтобы уйти.
— В его стакане была вода или водка? — шепчу я Оливеру и сажусь рядом с ним.
Он улыбается.
— Вода. Я убедил его притормозить. В любом случае, он не большой любитель выпить и знает, что на таком мероприятии, как это, нельзя переусердствовать.
Говоря это, он смотрел вслед своему товарищу по команде, но теперь он сосредотачивается на мне, и выражение его лица меняется. Его брови хмурятся, и он тянется ко мне, беря за руку.
— Эй, что
Я качаю головой.
— Ничего.
Я ненавижу, что Оливер заметил — это значит, что другие тоже могли это видеть. Мы дурачили всех вокруг, но, возможно, я не такая уж хорошая актриса.
Он наклоняется ближе ко мне и слегка сжимает мои пальцы.
— Ну же, Кин. Расскажи мне. Что — то случилось?
Я напряженно поворачиваюсь, оглядываю толпу и замечаю красивую женщину, сидящую за другим большим столом на другой стороне открытой террасы, рядом с водителем — французом Моро.
— Ах.
Покорный вздох Оливера заставляет меня оглянуться на него. Он морщится, затем переплетает свои пальцы с моими.
— Итак, ты познакомилась с Селеной? — спрашивает он.
Я наклоняю голову.
— Я бы так не сказала. На самом деле мы не говорили друг с другом, она просто…
— Она что — то сделала? — Оливер снова кладет свободную руку на спинку моего стула, только на этот раз это кажется скорее защитным, чем небрежным. — Я могу поговорить с ней, если хочешь.
— Нет, — быстро отвечаю я, крепче сжимая его руку. — Нет, от этого будет только хуже. Она просто странно посмотрела на меня, вот и всё. Не о чем беспокоиться, я обещаю.
Оливер мгновение изучает моё лицо, его серые глаза напряжены, затем кивает.
— Хорошо. Но ты должна сказать мне, если она сделает что — то ещё. Она… — он поджимает губы, словно сдерживая неприятное слово. — Она превращает сплетни в искусство, и все это знают, за исключением Моро. Бедный идиот так в неё влюблен.
Я позволяю себе бросить взгляд на пару. Она печатает в своем телефоне, пока он вертит в руке бокал шампанского, наблюдая за ней.
— Может быть, с ним она другая. Может быть, э — э, холодный образ она демонстрирует только публике.
Оливер, кажется, не убежден.
— Значит, ты полна решимости видеть в людях лучшее?
— Я её не знаю, — я пожимаю плечами. — Она меня тоже не знает. Возможно, мы обе неправильно истолковали нашу встречу в уборной.
Оливер хмыкает в ответ, и я знаю, что он считает меня наивной. Он назвал Моро бедным идиотом, потому что тот влюблен в свою девушку, что многое говорит мне о нём — и мне немного грустно. Оливеру пришлось нанять меня, совершенно незнакомого человека, чтобы выпутаться из того бардака, в который превратилась его жизнь. Моё сердце болезненно сжимается от осознания того, что я уже превратила его в какого — то несчастного героя, отчаянно нуждающегося в любви хорошей женщины, но возможно, он ничего этого не хочет. Возможно, наши с ним отношения идеально ему подходят.
Я бросаю взгляд на Хэкетта и его женуЗа все время ужина они ни разу не притронулись к еде и не обменялись и парой слов, которые не были бы похожи на ссору. Белла и Уэст, которые присоединились к нам за десертом, не разговаривают. Я мало что знаю Хёрсте и матери Беллы, но я знаю, что они в разводе, так что из этого тоже ничего не вышло.
Я сижу за столом разрушенных отношениях, и меня поражает, какой глупой я была, позволив себе развить настоящие чувства к Оливеру, даже если они в основном из разряда ‘Я хочу увидеть тебя обнаженным’. Возможно, этот гламурный мир просто не допускает успешных любовных историй — и в этом есть смысл. Ребята большую часть года в разъездах, почти без выходных. Даже если бы я следовала за Оливером повсюду, он всё равно был бы слишком занят, чтобы проводить со мной время большую часть времени, как я обнаружила на этой неделе. Его график сумасшедший, он забит таким количеством тренировок, стратегических сессий и пресс — конференций, что удивительно, что он вообще может спать.