Формула тьмы и света
Шрифт:
Ри просто не верила своим ушам. Как можно говорить такие глупости?..
Она лишь теперь заметила, что во дворе, чуть в стороне от ворот, была сложена огромная куча поленьев. И, похоже, присутствующие и в самом деле верили, что простая зола может обладать чудодейственными свойствами!
Наступило долгое молчание, а потом До-Сон торжественно провозгласил:
– Сейчас я взойду на костер и остановлю свое сердце!
И он действительно взлетел на вершину дровяной кучи и положил перед собой сухую траву. А потом трава почему-то вспыхнула, хотя никто ее не поджигал, и поленья тут же занялись огнем... и в дыму
Ри отвернулась и полетела домой.
Старый дурак, думала она... ради дешевого фокуса отказать в помощи больной женщине... наверное, правы те, кто считает колдовство забавой для глупых и жестоких. А мадам Ро могла бы еще пожить, если бы не надорвалась в тяжелом путешествии...
Ри вздохнула и покачала головой. Нет смысла в сожалениях о прошлом. Что ушло - то ушло. Жизнь от этого не останавливается.
Лучше еще раз просмотреть записи и убедиться, что ничто не забыто и не пропущено. Если это может помочь живущим сегодня - значит, это полезное дело.
И крыланка снова взялась за работу.
Ольшес перевернул последнюю страничку и отложил в сторону записи старого Лон-Гира, принесенные рукокрылой девушкой Ри.
Все было и так, и не так, как утверждал историк.
Ольшес снова взял светокопию рисунков, приведенных в монографии по истории охоты, и всмотрелся в каждую из фигурок, изображенных доисторическим художником. Эти рисунки с самого начала вызвали у инспектора сомнение, а когда он прочитал все, что сумел отыскать Лон-Гир, то окончательно убедился: историк ошибся в выводах. Собственно, иначе и быть не могло, поскольку Лон-Гир ничего не знал о магии и о многом другом. Но факты говорили сами за себя, и Даниил Петрович знал, как ими воспользоваться.
Древние колдуны не оживляли мертвых. Наоборот, они каким-то образом лишали основной части сознания тех, кто должен был идти добывать опасного зверя. И человек становился агрессивной машиной, не боящейся ни боли, ни смерти. Как колдуны это делали - другой вопрос. Но слабые следы их знаний сохранились и позже, и Лон-Гиру удалось найти в старых рукописях несколько формул, которые он тщательно переписал, не понимая их смысла.
Ольшес еще и еще раз обдумал и просчитал эти формулы.
Они страдали явной и неприкрытой незавершенностью. И отсутствующие части древние чародеи заменили материальными символами, подобранными простым методом проб и ошибок. Одним из вещественных компонентов оказалась шерсть рыжих кошек. Но вообще формулы представляли собой обрывки чего-то совсем другого, куда более мощного, предназначенного для совершенно иных целей.
Но для каких? И кто разработал подобные заклинания в те времена, когда крыланы едва лишь начали обретать разум?
Впрочем, как раз это Даниил Петрович считал совершенно ясным. Исходные формулы были созданы теми, кто построил магические стены в подземных пещерах. Само собой, инспектор понятия не имел, кем были те существа и зачем они строили такую защиту, но сейчас и это было неважным. Сейчас важно было только одно: найти чародея, добравшегося до источника древних знаний, и выдать ему все, что он заработал своими дурацкими выходками.
Жаль, что для этого приходилось ждать ночи. Если бы инспектора полезли под землю прямо сейчас, на виду у всей Столицы, - это было бы крайностью, способной
Тут Даниилу Петровичу пришла в голову еще одна мысль, и он решил сразу проверить ее правильность. А для этого ему нужно было немедленно увидеть девушку Ри.
"Летучка" инспектора стояла на крыше. Ольшес аккуратно сложил бумаги, убрал их в шкаф и для верности запер на ключ - хотя что шкафы, что ключи в этой гостинице могли защитить разве что от безрукого младенца. Впрочем, Даниил Петрович и не предполагал, что кто-то явится в его номер и начнет обшаривать углы в поисках чего-нибудь полезного. Поднявшись на крышу по наружной лестнице, невесть зачем пристроенной мышами (похоже, они слишком увлеклись копированием не слишком понятных им архитектурных образцов), инспектор подошел к самому краю и посмотрел вниз.
И тут же схватился за браслет спецсвязи.
– Игорь!
– резко сказал он.
– Ты где? Какова обстановка? Сантос, приготовься докладывать.
– Паршивая обстановка, - тут же ответил Игорь.
– Да ты и сам уже видишь, как я понимаю. Я на южной окраине. Что творится - не передать. Я уже насчитал шестнадцать форм нежити, но это, похоже, не конец.
– Понял. Сантос, что у тебя?
– Да примерно то же самое. Я близко к центру, с северо-восточной стороны. Эта дрянь лезет из-под земли. Но что слегка утешает - индейцев почти не прибавляется, а основная масса нежити не летает, а ползает по земле.
– Быстро в гостиницу, оба!
– коротко приказал Ольшес и снова стал смотреть на город.
Уже начинало темнеть, но фонари на улицах еще не зажглись. И в легком прозрачном полусумраке, окутавшем Столицу, клубилась нежить всяческих форм и размеров...
Даниил Петрович всматривался в гротескные фигуры, пытаясь уловить в них смысл и систему. Но ничего не находил. Впрочем, Ольшес подозревал, что все эти странные создания порождены магией слишком древнего разума, а потому и не поддаются осмыслению методами его простой человеческой логики. Шипастые шары, многоногие трубки, кубы со щупальцами ползали по улицам, что-то ища, куда-то стремясь... Звери, подобных которым инспектор не встречал ни в одной из галактик, безмолвно разевали пасти, демонстрируя гигантские клыки, шевеля светящимися языками... А в воздухе метались бродячие тела, насквозь пропитанные болезненной краснотой. Живых крыланов Ольшес не обнаружил. Похоже, они давно уже поспешили спрятаться от одолевшей Столицу напасти. Да и много ли их осталось?..
Через несколько минут явились Игорь и Сантос. Посадив "летучки" на крышу, они подошли к Ольшесу, все так же смотревшему на город.
– Ну, ребята, кажется, мы влипли в очередную историю, - не оборачиваясь, сказал Даниил Петрович.
– Значит, так. Сейчас мы быстренько смотаемся в одно место, мне нужно кое-что узнать... а потом быстренько нырнем в канализацию.
– Ты уверен, что туристы еще живы?
– спросил Игорь.
– Живы, живы, - небрежно бросил Ольшес.
– Только мы не за ними будем охотиться. Пока не поймаем чародея, туристов нам все равно не найти.