Формула Вечности
Шрифт:
– Все-таки вы оранжерейное создание, Натали, – усмехнулся Джонатан. – Цех всегда был подвержен тем же порокам, что и окружающий его мир. Были времена, мы охотились на ведьм, бывало, пытались устраивать революции, а сейчас в соответствии с новой модой пытаемся в меру сил содействовать глобализации. И в эпоху поголовного доносительства мы тоже шагали в ногу со временем. Неужели на вас никогда не доносили?
– Не знаю, – Натали испуганно взглянула на Джонатана. – Ох, милый Джонатан, я вдруг представила, что могло быть написано в доносах на меня. Наверняка ужасная грязь! Как это мерзко!
–
Они остановились у массивной металлической двери в конце длинного зала, уставленного архивными стеллажами.
– Да. Замок новейший, отпирается после того, как сканеры считают все мои биологические параметры. – Она лукаво улыбнулась. – Приходится держать себя в форме.
– И вам это блестяще удается. Так все же, Натали, хотя бы в двух словах. Ваше мнение. Кроме, конечно, вердикта: «сказка». Если допустить, что такое возможно, как, по вашему мнению, мог повести себя такой субъект, достигнув Оптимума? И второй вопрос: кто мог быть его родителем, отцом или матерью, в Цехе?
– Ах, Джонатан, я вижу вас насквозь, хотя Смотритель вы, а не я, – Натали погрозила ему пальцем. – Вы не верите ни единому моему слову и пытаетесь вытянуть из меня нечто большее, чем простое предположение. Но будь по-вашему. Если допустить, что случилось невозможное и неучтенный Цехом Вечный, он же помесь с Хамелеоном в первом колене, существует, я могу предположить, во-первых, что гены Вечных ему дал отец. Мать не сумела бы скрыть свою беременность…
– Я тоже так подумал, – согласился Джонатан. – А в папке на этот счет ничего нет?
– Нет. История любви этих своеобразных Ромео и Джульетты и история рождения их ребенка – это тайна, покрытая мраком.
– Имена тоже, – уточнил Джонатан.
– Я помню ваши вопросы, мой друг. Одно имя в бумагах имеется, но вряд ли оно вам поможет. Это имя – Генрих. Чье это имя – неизвестно. Возможно, ребенка, возможно, отца.
– Если отца, круг поисков сужается.
– Вам виднее, – Натали в сомнении качнула головой. – А если так назвали ребенка?
– Тогда имя ничего нам не даст.
– Прошу, читайте сами, – вынув из сейфа папку, сказала Натали. – Буду рада, если содержимое окажется более полезным, чем я себе представляю.
Джонатан обратил внимание на то, что она больше не напряжена и улыбается тепло, хотя как-то немного обреченно.
– Спасибо, Натали, – он улыбнулся в ответ. – Я все-таки оставлю за собой должок. Если увижу вас в вещем сне, обязательно расскажу, что вас ждет.
– И вам спасибо, Смотритель. Только, пожалуйста, не рассказывайте мне правду.
«Странные создания эти женщины, – выходя из архива, подумал Джонатан. – С одной стороны, не верят в сказки, а с другой – жить романтическими иллюзиями им милее всего на свете. Где логика? Хотя что-то в таком подходе есть. Что конкретно – не понять, но есть…»
…Чтобы вернуться из архива, требовалось всего-то войти в лифт и подняться в нем на двадцать пять этажей, с подвального уровня «минус два», на двадцать третий. Секундное дело. Чтобы внимательно изучить содержимое папки, потребовалось немногим больше. Уже через пять минут всем троим
Промучившись над головоломкой еще полчаса, Вечные пришли к одному и тому же мнению. Папка не поможет. Заходить следует с другого фланга. Единственное, в чем они не сошлись, – это в причине, по которой секретная папка оказалась настолько бесполезной. Джонатан был уверен, что ее выпотрошил искомый крот, а Островский и Мартов считали, что если документы были изъяты, то это сделали мастера Совета, дабы вымарать неприятную историю из летописи Цеха раз и навсегда. Саму папку выкинуть они не могли, порядковый номер был уже проставлен, и представили все так, будто история не более чем «утка». Раз поступили сигналы, дело завести было положено, а дальше… в протоколе заседания Совета так и значилось: «За неимением достоверных фактов считать данное дело надуманным и бесперспективным».
– И все-таки она вертится, – заявил Мартов. – Есть дело, значит, были основания его завести. «Неимение достоверных фактов» – уловка. Считайте факт рождения метиса полностью доказанным. Как юрист вам говорю.
– Итак, что мы имеем? – подводя итог, сказал Островский. – Враг-метис реален, и он умело использует своего родителя в качестве агента-информатора. Чтобы с ним справиться, Цеху следует применить оружие равного калибра, то есть – Туманова, но Виктор лег на дно и не всплывет, пока не будет найден крот, он же один из родителей Врага! Цепь замыкается, причем накоротко.
– Надо выяснить, кто проявил наибольшую заинтересованность в сокрытии секрета сейчас и кто это делал во времена инцидента с патологической любовью, – продолжая гнуть свою линию, предложил Мартов. – Могу поспорить, сойдется не больше трех фамилий. И все будут мастерами Совета.
– Не любишь ты начальство, Андрюша.
– Любишь – не любишь… при чем тут любовь, бригадир? Мы не на ромашках гадаем, а делом занимаемся.
– А я предлагаю… – начал было Джонатан, но его прервал телефонный звонок.
Судя по мелодии и картинке на экранчике, звонили из Конторы, скорее всего, это был майор Федотов. Джонатан приложил трубку к уху и недовольно буркнул: «Алло».
– Алло, разведка, свежие новости, – бодро доложил Федотов.
– Привет, Федотов. Надеюсь, по теме? – спросил Джонатан немного раздраженно. – Я тут занят слегка.
– Да, по теме. И по твоей, и по моей.
– Опять про клуб олигархов что-то раскопал? – Джонатан устало взглянул на Островского и страдальчески выгнул брови. – Надо же, как тебе везет. И мне заодно.