Формула власти

Скрягин Александр

– …И вот тогда я закидываю удилище… – услышали они голос коменданта институтского здания Владимира Ивановича Городовикова, – и вытаскиваю…

Голос коменданта перешел на шепот, и слова перестали быть различимы.

– Ой, вы как скажете, Владимир Иванович! – раздался не менее знакомый голос буфетчицы институтской столовой Али Тиц. Он был переполнен стеклянными переливами, употребляемыми женщинами в тех случаях, когда они очень хотят понравиться.

– Слушай дальше! – продолжал Городовиков. – Я снова закидываю

удилище и вытаскиваю… – голос снова упал до шепота.

– Ой, ну не правда! – раздался приглушенный Алин смех. – Не может быть! Вы, Владимир Иванович, все придумываете!

– Точно тебе говорю! Но это еще не все! Я в третий раз закидываю удилище и вытаскиваю…

В этот момент на верхней площадке лестницы громко заскрипела и медленно отворилась тяжелая, обитая свинцовыми листами дверь, ведущая внутрь башни. Соседняя парочка примолкла.

На металлической площадке у двери появилась высокая широкоплечая фигура. Они узнали Вику Контрибутова. Ничего удивительного в его появлении, разумеется, не было. Викул работал инженером по эксплуатации установок, размещенных на башне, и частенько задерживался там до поздна.

Инженер закрыл тяжелую дверь своим ключом. Затем, как положено по инструкции, вдавил в пластилиновую таблетку контрольную веревочку и сверху сделал оттиск личной металлической печатью. Закончив процедуру закрытия режимного помещения, он стал спускаться вниз по железным ступеням. Они громко зазвенели под его шагами.

Спустившись, он почему-то не пошел дальше к выходу, а потоптался у лестницы и, наконец, заглянул под нее.

Увидев, сидящих там Ефима и Тамару, он произнес:

– Добрый вечер!

– Здравствуй, Вика! – пискнула Тамара. Ефим только кивнул.

– Извините, вы не скажете, вечер уже начался? – спросил он.

– Да, ты что, Вика? На часы не смотришь? – ответила Тамара. – Официальная часть вот-вот закончится… Скоро концерт начнется… Артисты из города приехали… Иди уже! – нетерпеливо закончила она.

Однако, инженер не уходил.

– Тамара, извини, можно я тебя еще спрошу…

– Ну, спрашивай, только поскорее! – с явным недовольством сказала женщина, отвлекаемая от общения с Ефимом.

– У тебя утюг есть? – промямлил инженер.

– Чего? – не поняла Тамара.

– Утюг…

– Есть, конечно… – пожала плечами Тамара.

– А ты не могла бы мне его одолжить сегодня?

– Сегодня? Ты что, Вика, с ума сошел? Вот сейчас все брошу и побегу тебе за утюгом!.. – всплеснула от возмущения руками лаборантка.

– Ну, тогда я попозже зайду…

– Когда попозже? Уже время-то сколько! Тебе что загорелось-то? Штаны гладить? На свидание собрался, а? Признавайся!

– Ну, да! Срочно надо… Так получилось… – невнятно бормотал Контрибутов.

– Слушай, Вика! Не морочь мне голову! Никто твои штаны сегодня не увидит! А завтра утром зайдешь, дам я тебе утюг!

– Спасибо!..

Но лучше бы сегодня… Понимаешь, очень надо…

– Вика! Ты уже уйдешь когда-нибудь, а? – по-настоящему рассердилась Тамара.

– Извините, ухожу… – сказал Контрибутов. – Но лучше бы сегодня…

– Вика! – поджала губы и сделала максимально сердитыми глаза Тамара.

Инженер потоптался на площадке перед лестницей, словно не решаясь уйти, но потом все же повернулся и пошел к дверям в коридор основного корпуса.

– Что это с ним?… – удивилась Тамара. – Утюг ему зачем-то понадобился?… Заработался совсем… – сочувствующе произнесла она.

Ефим обнял маленькие плечи лаборантки и потянулся к ее губам, но поцелуй не состоялся. Неожиданно Тамара вскочила со скамейки, как ошпаренная. Он даже испугался.

– Ой, Фима! Я вспомнила! Я же утюг не выключила! Я перед собранием домой заскакивала и платье гладила… А утюг не выключила! Меня Наташка отвлекла, она за мной забегала и с толку меня сбила… Точно!

Они неслись по ночным колосовским улицам со сверхчеловеческой скоростью. При этом Тамара успевала причитать и ругать себя последней дурой и распустехой. Ефим бежал молча, но в его голове рисовались картины дымящегося пепелища.

Когда они, задыхаясь, подбежали к Тамариному дому, он стоял целым и невредимым.

А вот утюг, действительно, оказался включенным. Железная подставка, на которой он стоял, дышала жаром, но сама гладильная доска, к счастью, загореться не успела.

– Хорошо, что Вика свои штаны гладить захотел! – смеялась Тамара. – Если бы он утюг не попросил, я бы про него и не вспомнила!

…Все это было где-то в прошлом. Ни института, ни полигона излучающих приборов, размещенного в круглой башне, давно уже не существовало.

Ясновидящая Тамара, подперев рукой голову, задумчиво смотрела на включенную лампу.

На станции призывно загудел локомотив.

Он манил за собой в какие-то счастливые края, но, на самом деле, обманывал. Он никого не собирался брать с собой.

– Фима, а вот скажи, честно только, я тебе на самом деле нравилась или ты просто так со мной? … Для своих секретных дел?… – опустив глаза, спросила колдунья.

– Конечно, нравилась! – не допускающим сомнения тоном произнес Ефим. – Ты мне и сейчас нравишься…

– Ой, врать! Ой, врать! – улыбнулась Тамара мокрыми глазами. – Чего ж ты к этой торговке побежал?

– Ну, что теперь об этом вспоминать, Тома? Сколько времени прошло…

– А я вот помню. – сказала женщина. – Я-то ничего не забыла.

15. Майор идет к инженеру

Пора было навестить инженера Контрибутова.

Ефим поднялся на виадук и остановился, опершись на решетчатое ограждение. Слева от него был Тихий океан, справа – Атлантический.