Формула власти
Шрифт:
Они миновали гравийные холмы и пошли между стеной из шпал и бетонным забором новых станционных мастерских.
Майор считал промежутки между штабелями шпал.
Поравнявшись с одним из них, майор резко толкнул в грудь вожака и бросился в промежуток между двумя штабелями.
Он несся по неширокому пространству между пирамидами шпал, ужом протискивался сквозь совсем узкие места и с радостью отмечал, что шума за спиной не слышно. Погоня явно отставала.
Он понял, что ошибся промежутком, только, когда перед ним оказался тупик.
С трех сторон высились тяжелые стены шпал, с четвертой – какой-то высокий – в полтора человеческих человеческого роста – забор, набранный из плотно пригнанных досок. По его верху бежала ржавая колючая проволока. Майор подпрыгнул, пытаясь достать верхний край забора, но не достал.
А сзади возникли шаркающие звуки отставшей было погони. Противник обладал подавляющим численным превосходством и предстоящее столкновение не обещало майору ничего хорошего.
«Не болтать надо было с бандитом, а промежутки, как следует, считать!» – ругнул он сам себя.
Но сожалеть об этом было поздно. Мимикьянов приготовился к схватке.
И в этот не веселый для него момент в нижней части непроницаемого забора открылась то ли низкая дверца, то ли кошачий лаз, и оттуда раздалось:
– Ефим Алексеевич! Идите сюда!
Майор нагнулся. В отверстии светилось бледное лицо Риты Терлеевой. За ним маячила придавленная черным беретом шарообразная физиономия Пети Бацанова.
Ефим нагнулся и, помогая себе руками, протиснулся в квадратную прорезь.
Рита быстро задвинула ее вырезанным точно по размеру куском забора.
– А я думаю, вы это или не вы? – с радостью прошептала она. – А это вы! Как хорошо вышло! Мы как раз вас искали!
– Да, удачно! – подтвердил Ефим и перевел дыхание. – И я, как раз, вас ищу!
Рядом за забором раздался топот ног, крики, и чуть в стороне по заборным доскам изо всех сил саданули ботинком.
Забор задрожал. На секунду даже показалось, что он рухнет на притаившихся за ним людей всей своей гигантской плоскостью.
– Просим к нам, – сказал Петя Бацанов, почти не разжимая губ, и протянул руку в сторону густых тополиных кустов.
Среди них оказалась незаметная тропка. Петлистым маршрутом она привела к стоящему на земле старому пассажирскому вагону со снятыми колесными парами.
К его облупившемуся борту прилепился перевернутый пластмассовый ящик для стеклянной тары. Он был аккуратно накрыт газетой на манер скатерти. На газете стояла бутылка водки «Колосовская». Ее окружали ломти нарезанного хлеба, толстый пук зеленого лука и два больших красных помидора.
Рядом с ящиком лежали положенные друг на друга кирпичи, маленькая детская скамеечка и широкое кресло с деревянными подлокотниками, но без ножек – очевидно, вся имеющаяся в наличие мебель, рассчитанная на хозяев и возможных гостей.
Чуть поодаль вросла в песок печка для пассажирских вагонов, в каких проводницы кипятят воду для чая. Только
От посудины растекался приятный мясной дух, сдобренный лавровым листом.
Ефим давно заметил, что вкуснее всего пахнут не блюда из ресторанов, даже самых дорогих, а вот такие кастрюльки, помещенные над кострами и самодельными печками. И варится-то в них зачастую непонятно что, и повара нигде не учились, а вдохнешь аромат и позавидуешь тем, для кого все это готовится.
Майор сделал шаг и зажмурился. В глаза ему сверкнул световой луч. Он сделал еще шаг и повернул голову.
К тополиному стволу было прислонено большое зеркало, снятое с купейной двери. Оно было чистым, без единой черной точки, только имело отбитый кусок с левого угла. Его полированная поверхность и отразила, попавший луч опускающегося солнца.
Проходя мимо зеркала, Ефим посмотрел в него, ожидая увидеть себя. Но почему-то не увидел. Вагон без колес увидел, накрытый для ужина пластмассовый ящик увидел, даже жильцов вагона, – Петю и Риту, находящихся в разных концов поляны увидел, а себя – нет.
«Ты смотри, какая капризная штука! – подумал он. – Кого хочу отражаю, кого хочу – нет?»
Этот визит в Колосовку вообще озадачивал майора на каждом шагу.
Хотя, наверное, ничего сверхъестественного в поведении зеркала не было: возможно, фигура майора просто не попала в наклоненную под углом плоскость зеркала.
Ефим сделал шаг, и чуть не упал на ровном месте. Восстановив равновесие, он опустил взгляд и понял, что просто наступил на валяющуюся в траве пустую водочную бутылку с яркой наклейкой «Водка «Степная».
Пустая бутылка была похожа на высохший скелет давно отшумевшего праздника.
– Присаживайтесь. – гостеприимно, но без подобострастия указал Петя на кресло, а сам опустился на детскую скамеечку.
Рита взяла со стола большую стальную ложку и отправилась к булькающей медной кастрюльке. Зачерпнув из нее, она вытянула трубочкой нарисованные губы и втянула в себя содержимое ложки. Задумчиво посмотрев в вечереющее небо, она почмокала губами, покачала головой и задумчиво произнесла:
– Минут через десять.
Майор сидел в кресле без ножек и, вытянув длинные ноги, нежился в покое и безопасности.
Когда-то он поймал дружную пару на краже мяса. Мороженые брикеты привезли на «газели» в институтскую столовую. Шофер с экспедитором пошли со счетами-фактурами в здание, а заднюю дверь кузова оставили открытой. Петя с Ритой оказались в нужное время в нужном месте… Но и Ефим тоже. Он шел со стороны лабораторного корпуса в направлении столовой. Риту он догнал без труда. Тогда добровольно сдался и благополучно убежавший с двумя брикетами в лесопосадку Петя.