Формула власти
Шрифт:
«Да, устал я уже бегать. Не мальчик, однако!» – с упреком обратился майор неизвестно в чей адрес. Но, как это ни удивительно, был услышан.
– Фима. Иди сюда. Я жду-жду, а ты все не идешь! – произнес женский голос за его спиной.
Майор оглянулся.
Метрах в пяти от него была открыта калитка.
На фоне зеленой листвы белело лицо Таты Терновой – ясновидящей Тамары.
Не заставляя повторять приглашение, Ефим быстро подошел к калитке, вошел в нее и аккуратно прикрыл за собой.
Тамара взяла его за руку и потащила
Он повернул голову назад и прислушался.
За непроницаемой яблоневой стеной, топая ногами и выкрикивая ругательства, промчалась погоня. Ефиму даже почудилось, что в сиреневом небе мелькнули нагайки охотников, и раздалось конское ржанье. Какой же русский не любит веселой охоты, когда четверо гонят одного? Большого мужества и смелости она требует от охотников! Долго потом гордятся они победами в ней и рассказывают подробности друзьям и знакомым. Однако, в это раз храбрым охотникам не повезло. Гонимая добыча была рядом. Но надежно скрыта густой листвой.
Послушав окружающий мир, майор удовлетворенно кивнул, и они с Тамарой двинулись дальше по широкой дорожке, идущей меж огуречных грядок.
И тут же невесть откуда перед ними черной преградой вырос медведеподобный пес.
Ефим остановился. Осталась на месте и держащая его за руку Тамара.
– Тома, это твоя собака? – спросил майор. – Ты бы ее привязала. Покусает ведь!
– Да, ты что, Фима? Это же Ольгерд! Он же тебя знает! Ты что Ольгерда не помнишь? Уж тебя-то он не укусит!
– Да? – засомневался Ефим.
– Ну, конечно. Оли-оли-оли! – позвала Тамара.
Черный гигант подскочил к ней и, преданно глядя желтыми пивными глазами, лизнул ей руку. Язык у Ольгерда был такой ярко-красный, будто внутри у него бушевало мартеновское пламя.
Майор смутно вспомнил, какую-то маленькую собачонку, типа болонки, которая, действительно, вроде бы бегала в Институтские времена по Тамариному двору. Но с огромным Ольгердом, похожим на дикого лесного хищника, она в его сознании никак не совмещалась.
Лизнув хозяйку, Ольгерд обратил свои ярко-желтые, с колючими точками зрачков глаза на Ефима. Майор поймал себя на постыдном желании спрятаться за женские бедра, и он только усилием воли удержал себя на месте. Ольгерд придвинулся вплотную к Ефиму, обнюхал его ноги и вильнул хвостом, похожим на мохнатую сосновую лапу.
«Кажется, правда, признал! – облегченно подумал майор. – Хорошо, когда тебя помнят.»
– Слушай, Тома, а ты как здесь оказалась? – небрежным тоном спросил Ефим, стараясь не показать своего интереса к задаваемому вопросу. На самом деле неожиданное появление рядом с глухим проулком Тамары, и ее слова о том, что она давно его там ждет, озадачили его в высшей степени.
– Ну я же сказала: тебя ждала. – пожала плечами женщина.
– Меня? А-а-а! Понятно! – сказал он, так ничего и не поняв. – А почему именно здесь? – снова попытался он
– Ну, а где я должна была тебя ждать? – удивилась Тамара.
– Ну, как где? – даже слегка растерялся Ефим. – Например, у себя дома…
Тамара посмотрела на Ефима, как на больного – изучающее и с тревогой.
– Так это и есть мой дом! – с заметным недоумением в голосе произнесла она. – У меня огород в железнодорожный проулок выходит! Ты что забыл? Ты же тут ходил? Только ночью!
– Да, да, теперь вспоминаю… – невнятно пробормотал майор.
Какие-то давние прогулки через тылы Тамариного двора ему припоминались, но очень смутно. Никакого железнодорожного проулка он не помнил вообще.
– А откуда ты знала, что я именно сейчас появлюсь? – не отставал любящий логику Мимикьянов.
– Ну, я же ясновидящая… – поджала тонкие напомаженные губы бывшая институтская лаборантка.
– Да? – начал вглядываться в спутницу майор, уже почти готовый поверить, что бывшая институтская лаборантка на самом деле является ясновидящей.
– Конечно! – тоном, не оставляющим сомнений подтвердила Тамара.
– Правда? – ошеломленно произнес начавший утрачивать критическое отношение к происходящему Ефим.
– Фима, что с тобой? – с беспокойством всмотрелась в его лицо ясновидящая. – Мой же дом на горке стоит, прямо над тупиком… Я из окна и увидела, как ты с какими-то бомжами в лесопосадке разговаривал. А потом пошел в сторону моего огорода. Я и поняла, что ты решил ко мне зайти. Только побоялась, что заблудишься. Раньше-то у меня забора не было, а только плетень. Я подумала, а вдруг ты мой огород не узнаешь, плутать начнешь, ну и пошла тебя встречать. Вижу: ты бежишь, я тебя сразу и окликнула!
«Вот жизнь! – подумал майор Мимикьянов. – Не знаешь, где найдешь, где потеряешь!»
– Ну, пошли в дом! Чего мы тут стоим? – потянула его за руку Тамара.
Они протиснулись между кустами малинника и оказались среди ровных огуречных грядок. Перед ними возвышалась задняя веранда Тамариного дома.
– Слушай, Тома, пока я к тебе шел, вспомнил, что еще одно дело не доделал…
– Какое?
– Да, понимаешь, вспомнил, что мне дежурному по станции надо одну бумагу отдать. Служебную. Я ее возьму и сразу к тебе. Договорились?
Маленькая колдунья погрустнела.
– А не обманешь? – глядя на майора снизу вверх спросила она. – Опять ведь куда-нибудь убежишь! Знаю я тебя…
– Да, ну, что ты! – с профессиональной искренностью возмутился майор.
– Поздно уже! Скоро совсем темно будет… – с тревогой в голосе сказала женщина. – Не ходи. Завтра сходишь! А, то еще хулиганы какие-нибудь пристанут. У нас сейчас, знаешь, сколько всякой швали вокруг станции бродит!
– Надо сходить, Тома. Обязательно. А то неприятности служебные могут быть… Да ты за меня не бойся… Я осторожно пойду. Буду по сторонам смотреть.